Год испытаний - [11]

В Бредфорд-Холле довольно большой штат прислуги, так что меня вызывали обслуживать гостей только во время особо важных званых обедов. Серебро сверкало, золотилось вино в высоких бокалах, все радовало глаз, так что даже надменные лица Бредфордов смягчились. Мне, конечно, и не подумали сказать, кто был приглашен на обед, поэтому я очень обрадовалась, увидев среди гостей знакомые лица Момпелльонов.

Полковник был очень рад, что Элинор Момпелльон приняла его приглашение. Она выглядела изумительно в простом шелковом платье кремового цвета. Но полковник Бредфорд ценил ее обширные связи гораздо больше, чем ее изысканную красоту. Она принадлежала к одному из самых родовитых и влиятельных семейств в графстве. Поговаривали, что, выбрав Момпелльона в мужья, она отвергла поклонника, который мог сделать ее герцогиней.

Элинор сидела за столом между полковником и молодым мужчиной из Лондона, который ей что-то оживленно рассказывал. Когда я подошла к ней забрать суповую тарелку, она прервала его, слегка дотронувшись до его плеча, и обратилась ко мне:

— Анна, как ты себя чувствуешь после этой ужасной ночи?

Я заметила, что ее поведение возмутило полковника, и не поднимала глаз от тарелок, которые держала в руке.

— Спасибо, мэм, я чувствую себя нормально, — пробормотала я и отошла.

Работая в Бредфорд-Холле, я научилась думать только о своих обязанностях и не обращать внимания на разговоры. За столом большинство гостей обменивались любезностями со своими соседями, и в результате в зале слышался лишь приглушенный гул. Во всяком случае, когда я выходила, сменив тарелки после мясного блюда, это было так. Но когда я вернулась, чтобы подать десерт, в зале, где уже зажгли свечи, все замолкли и внимательно слушали молодого мужчину из Лондона. Нечасто нам доводилось видеть в своей деревне таких щеголей. Его парик был настолько замысловатым, что напудренного лица было почти не видно под белыми кудрями. Когда он говорил, его руки взлетали из-под кружевных манжет, как белые мотыльки, и по столу метались длинные тени. Гости слушали его очень внимательно.

— Думаю, никто из вас ничего подобного не видывал. Огромное количество всадников, повозки, доверху нагруженные вещами. Все, кто может покинуть город, поспешно уезжают или намерены это сделать. Если люди идут куда-то пешком, то только по середине дороги, чтобы не дышать заразой, которая так и сочится из зданий. По улицам все ходят как пьяные, шарахаются от встречных. Извозчика нанять нельзя — кто знает, вдруг он вез больного? — Молодой человек понизил голос и огляделся. Видно было, что ему льстит то, что он оказался в центре внимания. — Говорят, король собирается перевести двор в Оксфорд. Что до меня, я не видел никакого смысла оставаться в Лондоне. Город пустеет с такой быстротой, что из достойных людей практически никого не осталось, ведь богатство и связи не защищают от чумы.

Услышав это страшное слово, я похолодела. У меня закружилась голова, нечем стало дышать. Я стояла, пытаясь совладать с собой, и думала: но ведь существует множество болезней, кроме чумы, от которых человек может умереть. Джордж Виккарз не был в Лондоне больше года — не мог он заразиться!

Полковник Бредфорд кашлянул:

— Роберт, не пугайте дам, не то они будут вас избегать из опасения заразиться.

— Тут уже не до шуток, сэр. За городом я видел разъяренную толпу. Люди стояли с вилами у входа в деревенскую гостиницу и не пускали туда никого, кто ехал из Лондона. Мне бы и в голову не пришло останавливаться в такой дыре, даже в лютую непогоду, так что я благополучно проехал мимо. Но попомните мои слова, скоро никто не посмеет признаться, что он из Лондона, так что будут хитрить.

— Хорошо, что вам удалось выбраться оттуда, — сказал полковник. — Здесь у нас свежий воздух и никакой заразы.

Я заметила, как Момпелльоны обменялись многозначительным взглядом. Пытаясь унять дрожь в руках, я подала десерт и встала у стены.

— Вы не поверите, но некоторые люди, при том что имеют возможность уехать, остаются в Лондоне. Лорд Рэдиссон заявил, что считает своим долгом остаться и «показать пример». Пример чего? Не иначе как мучительной смерти.

— Подумайте, что вы говорите, — прервал юношу мистер Момпелльон. При звуке его голоса, глубокого, громкого и мрачного, Бредфорды перестали смеяться. — Если все, у кого есть средства, каждый раз, когда где-то появляется чума, будут бежать куда глаза глядят, ее семена распространятся вместе с ними и дадут свои всходы по всей стране. Если Господь счел нужным наслать на нас эту кару, мы должны встретить ее мужественно, там, где она нас застала, а не убегать от нее.

— Ах, вы так считаете, — произнес полковник насмешливо. — А если Бог пошлет льва, чтобы тот разорвал вас на куски, вы что, будете стоять и ждать?

— Прекрасная аналогия, сэр, — сказал мистер Момпелльон. — Да, я, несомненно, не сдвинусь с места и встречусь со львом один на один, если буду знать, что в результате моего бегства он погонится за мной и я подвергну опасности невинных людей, которые ждут от меня защиты.

При упоминании о невинных передо мной сразу возникло личико моего Джеми. А что, если лондонец прав? Джеми так много времени проводил с Джорджем Виккарзом.