Год и один день - [37]

Из толпы женщин выбрался Брайан Мактавиш. Он подошел вплотную к фра Джону и приставил палец к его груди.

— Если бы ты заботился о наших душах, святой отец, ты сейчас молил бы за нас святого Эндрю, вместо того чтобы себя позорить. А если бы на месте леди Бриттани стоял Алек Кэмпбелл, ты не осмелился бы предложить ему сдаться на милость врага.

По толпе женщин пронесся одобрительный шепот. Вдруг раздался громкий, полный негодования голос Гергес:

— Да, мы шотландцы. Фра Майкл благословил бы нашу армию, а ты не можешь ни молиться, ни говорить, ни думать как шотландец! Оставь нас, нам надо заниматься делом.

В круг света от костра вступила леди Бренна.

— Спасибо, Гергес. Я не могла бы выразить то, что я думаю, лучше, чем это сделала ты. Все склоните головы, я буду молиться. Святой Эндрю, снизойди к нашей молитве, ниспошли нам храбрость и твердость духа! — Леди Бренна немного помолчала. Ее взгляд устремился на Бриттани. — Сохрани Бриттани Мактавиш-Кэмпбелл и всех, кто за нею последует, ибо они истинные дочери Шотландии.

Женщины нестройно произнесли «аминь» и проводили неодобрительными взглядами фра Джона, который уже торопливо шагал к своей часовне. Одна за другой защитницы замка стали возвращаться на свои места. Проходя мимо Бриттани, каждая выражала ей свою поддержку словом или жестом.

Бриттани с облегчением подумала, что теперь у ее армии есть то, чего ей так недоставало вначале, — единство.

Когда ночной сумрак сменился бледным рассветом, раздался леденящий душу боевой клич и целая орда ринулась на приступ. Замок осаждали со всех сторон. Кругом слышались крики, лязг оружия, в воздух вздымались осадные лестницы, взлетали веревки. По ним один за другим карабкались осаждавшие, но на их головы лились потоки кипятка, и они с воплями падали на землю.

Все утро женщины успешно отражали атаку. В ход шли все приемы, которым их научила Бриттани. Приступ продолжался шесть часов подряд, но потом враги отступили.

Бриттани наблюдала за армией неприятеля, пока женщины ели и отдыхали. Было ясно, что нападавшие не оставили своих намерений, они лишь сделали передышку перед новым приступом.

— Брайан, что ты думаешь? Что нас ждет — круговая атака или вылазка? — спросила она Брайана, пытаясь предугадать возможные действия противника.

Брайан подошел и встал рядом.

— Вылазка. — Он указал на передвижения во вражеском стане. — Видишь, как они перемещаются? Они будут изматывать нас мелкими атаками, пока не обнаружат наше слабое место, а потом бросят туда все силы.

Бриттани продолжала наблюдать, одновременно взвешивая его слова.

— А где, по-твоему, у нас слабое место?

— Ворота.

Бриттани тоже так считала. Она с улыбкой взглянула на рыжебородого шотландца, чье лицо украшали полосы грязи и сажи.

— Верно. Надо как-то усилить эту позицию. — Она, нахмурившись, перебирала в уме и один за другим отвергала возможные решения. Им нужны были хорошо вооруженные воины, которые могли бы защищать ворота и проход в замок.

— Они прорвут оборону над воротами и откроют их изнутри, после чего в них ринется вся армия, — сказал Брайан, словно прочитав ее мысли.

Бриттани посмотрела ему в лицо.

— Это большая удача, что ты оказался здесь. Вдвоем мы сможем удержать стену над воротами.

— Миледи, я поклялся твоему отцу защищать тебя. Я не смогу оборонять ворота и одновременно заботиться о твоей безопасности. — Он положил руки ей на плечи. — Ты должна остаться здесь.

— Я тоже поклялась. Я дала клятву защищать этих женщин и их детей. Я буду сражаться рядом с тобой. — Бриттани сняла с плеч его руки. — Мы будем биться спина к спине — тогда ты будешь защищать меня, а я тебя. Это называется союз, шотландец.

— Ничего удивительного, что ты выдаешь упрямство за союз, ведь точно так же ты выдавала рыжий цвет за какой-то другой. — Брайан взял прядь волос Бриттани и поднес к ее лицу. — Они рыжие, а ты упрямица, миледи.

Глядя на его хмурое лицо, Бриттани рассмеялась:

— Да, шотландец, я упряма. Что еще ты хотел бы узнать, прежде чем мы пойдем к воротам? — Она выдернула прядь из его руки и стала заправлять ее в прическу. Брайан продолжал смотреть на ее волосы. — Цвета солнца на закате, — объявила она и, круто повернувшись, направилась к воротам.

Брайан догнал ее, пошел рядом.

— Упрямая женщина с волосами цвета солнца на закате. Думаю, на врага это должно произвести сильное впечатление.

— Конечно. Твоя рыжая грива да мои закатные кудри — мы поистине внушительная сила.

— Вдвоем, — со смехом добавил он.

— Вдвоем, — подтвердила Бриттани.

Заняв место у ворот, она повернулась к боевому товарищу.

— На случай, если все обернется не так, как хотелось бы, я должна поблагодарить тебя сейчас. Я благодарю тебя за то, что ты здесь и что ты согласился рисковать жизнью ради меня и моего клана. Если мы останемся живы, я этого не забуду, Брайан Мактавиш. Ее голос, тихий, полный искренности, звучал в ушах Брайана, пока не раздался боевой клич. Враги снова пошли на приступ.

9.

Бриттани смотрела на приближавшуюся вражескую армию. Сердце у нее сжималось от яростных криков, звона оружия — всех тех звуков войны, что предвещают смерть и разрушение. По полю продвигались группы людей, которые несли осадные лестницы, по обе стороны от каждой группы шли воины, вооруженные мечами и секирами. Но главные силы наступавшей армии были нацелены на ворота замка.