Год, Год, Год… - [8]

Шрифт
Интервал

Вздохнув, девушка встает, выходит на улицу. Идет. Он идет за ней. Долго так идут. Сворачивают направо, потом налево — идут на расстоянии друг от друга. Останавливаются.

— Хочешь, чтобы мне снова сделали выговор?

— Нет, — мотает головой Стефан. — Да черт с ними.

— Говорила тебе, не приходи в рабочее время. Ругаются.

Смотрит исподлобья. Маленькие губы улыбаются.

— Ну, что тебе?

— Я назначение получил, Розик, еду в район.

— А мне зачем говоришь? Кто я… — Повела плечами. — И я не верю, что ты врач… Если заболею, сумеешь вылечить?

— Ладно, хватит глупости болтать. Куда с тем парнем шла?

— Вечером пьяный пришел? Пришел… Твои сумасшедшие дружки хотели нашего начальника управления избить. Пристали: если ты армянин, говори по-армянски. А у него, бедного, и правда волосы черные, похож на армянина. Я ему не сказала, что знаю их… Потом… Да тебе-то что за дело, что я перед тобой отчитываюсь! Все равно ведь не женишься на мне.

— Я женюсь на тебе, кто это сказал, что не женюсь?

— Гуляешь просто. Не знаю я парней, что ли? И мать твоя не пустит, наговорили разного хорошего про меня, постарались…

Они шли, заглядывая в низкие окна домов, шли плечом к плечу, то попадали в полосу света, то проваливались в темноту, когда под светом шли — молчали, темно становилось — говорили о любви. Под светом думали о ее последствиях. Мэри Пикфорд, маленькие губы.

Отец Розик, слепой Аванес, высокий, тучный мужчина, торговал пуговицами и прочей галантерейной дребеденью. Пуговицы сам изготавливал, жена помогала. Специальный станок имел, принимал заказы. Фирма так и звалась: «Пуговицы на заказ». В свободные часы играл с женой в домино. Слепой — на ощупь — знал об этом мире куда больше зрячих. О времени все справлялись у него. «Который час, Аванес?» — свесившись с балкона, спрашивала соседка Тагуи. И, нащупав открытый циферблат, он отвечал: «Два часа». С его красивого, в оспинках лица не сходила улыбка, словно быть слепым великое счастье было.

…Легко движется пролетка, постукивают по мостовой копыта, словно перекатываются зары на доске.

Станция. Выстроившиеся рядком извозчики. Лошади из мешков тянут овес, от мух отбиваются. Звякают разболтавшиеся подковы. Перрон похож на улицу.

Поезд отправлялся в Трою, и Одиссей тихо покачивался на сиденье. Мысли под черными кудрями у Одиссея путались. Поезд только двинулся с места, а тоска по родной Итаке уже свербила в сердце. Внизу об рельсы ударялись колеса. Станция осталась далеко, исчезла вовсе.

Стефан ехал на два месяца. Не понимал, что десятки лет пройдут.


Председатель сельсовета знал из газет, как нужно встречать вновь назначенного врача. «Сделаем, все сделаем, все будет в порядке».

Он был доволен собой, знал, что все про него «Миша — хороший парень» говорят. На субботниках он работал со всеми вместе на равных, но про себя радовался, что не всегда это нужно делать. Физическую работу не любил, радовался, что на умственной находится работе, потом вспоминал: руководитель должен служить примером — и лез под самую тяжесть. Как бы там ни было, нужное впечатление производилось, говорили: «Миша хороший руководитель».

Представился Норе:

— Михаел. Добро пожаловать. Очень рады. Одежка новая хороша, дружба — старая. Мы к старым кадрам с уважением относимся, ценим их, честь им и слава. Я говорю о нашем враче товарище Есаяне…

— Михаел? — переспросила Нора.

— Да.

— Или Микаэл?

— Михаел, — обиделся Миша.

В пустой комнате одиноко чернел Норин новый чемодан. Пахло стружкой, пол в комнате был некрашеный.

— Все будет в порядке, — заверил Миша. — Увидите! Дом отдыха у нас — второго не сыщешь! Построили для народа. Молодежь затевает мероприятия. Танцы, игры.

Нора печально рассмеялась, почти заплакала, глядя, как надвигается темнота.

— Вы почему смеетесь? — спросил председатель.

— Так, — ответила Нора, удивляясь. «Твое какое дело?» Она хотела спросить: «Ночью меня в этой комнате одну оставите, что ли?» — и представила вдруг, как этот Миша ответит: «Если хотите, я останусь».

— Ничего, смешно вдруг стало. Глядите, наседка, а рядом комочки из теста катятся.

— Это не комочки из теста, это выводок.

Нора долго и весело смеялась.

— Микаэл? — спросила она.

— Ладно, — махнул рукой председатель, — зовите Мишей.

Он совсем смутился, вытер платком лоб. По всей вероятности, умственная работа тоже нелегко ему давалась. Нора села на подоконнике, руки под колени, сказала весело:

— Вы меня трудностями и дорогами своими горными не испугаете, я, знаете, альпинист. — «Для чего я ему это говорю?» — подумалось. Она засмеялась, но тут же приняла серьезный вид: «Чего доброго, опять спросит, почему смеюсь». — Слышали про альпинизм?

— Знаю, по горам и ущельям лазают.

Нора так долго и хорошо смеялась, что сама этому порадовалась.

— Вот-вот. А по ночам мы спим под открытым небом. В спальных мешках.

— Ну да? — удивился председатель.

— Конечно. Разбиваем палатку, разводим костер. На лоне природы. На лоне природы, говорю, — засмеялась она, но тон ее уже был дружеский, мягкий. — Звезды, небо, планеты… Ладно, поговорим о чем-нибудь другом.

— Ваша работа…

— Нет. О чем-нибудь совсем другом. Ну, например… — Нора помолчала. — Если вы не хотите умереть от тоски, если, скажем, одиночество испытываете, что здесь можно придумать?


Рекомендуем почитать
Реальность 7.11

К 2134 году человечество получает возможность корректировать события прошлого. Это позволяет избежать войн, насилия и катастроф. Но не всё так просто. В самом закрытом и загадочном городе на Земле, где расположена Святая Машина — девайс, изменяющий реальность, — происходит череда странных событий, нарушающих привычную работу городских служб. Окончательную судьбу города решит дружба человека и ога — существа с нечеловеческой психикой, умудрившегося сбежать из своей резервации.


Снегири

Сборник рассказов «Снегири» – это книга о счастливом детстве. Вспоминая конец двадцатого века в сибирском городе, прозаик Дарья Димке воссоздает мир ребенка, в котором мировая культура переплетается с трагедиями большой истории, семейные традиции дают ощущение устойчивости бытия, а столкновение со смертью усиливает любовь.


На крутом переломе

Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.


Когда в пути не один

В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.


Контракт

Антиутопия о России будущего, к которой мы, я надеюсь, никогда не придем.


В любви и на войне

Британка Руби мечтает найти могилу мужа, пропавшего без вести, покаяться в совершенном грехе и обрести мир в своей душе. Элис, оставив свою благополучную жизнь в Вашингтоне, мчится в Европу, потому что уверена: ее брат Сэм жив и скрывается под вымышленным именем. Немка Марта рискнула всем, чтобы поехать в Бельгию. Она отлично понимает, как встретят ее бывшие враги. Но где-то в бельгийской земле лежит ее старший сын, и она обязана найти его могилу… Три женщины познакомятся, три разные судьбы соединятся, чтобы узнать правду о мужчинах, которых они так любили.