Год активного солнца - [18]

Одно за другим Кира Сергеевна вскрывала и прочитывала письма, выписывала адреса в свои депутатский дневник. Жалобы избирателей она всегда проверяла сама, и только потом направляла эти жалобы по инстанциям. По опыту знала: если сделать наоборот, начнется волокита. Станут доказывать, что крыша не так уж и течет и комната у вдовы не так уж мала, а пьяница муж — хороший производственник.

С Кирой Сергеевной такие штучки не проходили. Направляя жалобы к исполнению, она прилагала собственноручное отношение на листке с грифом «Депутат городского совета» и там писала: «Жалоба проверена лично».

Олейниченко ворчал на нее: «Если все начнем бегать по квартирам, когда же работать? И на кой дьявол тогда нам аппарат?» Кира Сергеевна отмалчивалась, но делала по-своему. Знала: между нею и автором жалобы — целая пирамида из учреждений, организаций и лиц. Жэки, жилищная комиссия, отдел исполкома. Стоит затесаться даже одному равнодушному, недоброжелательному и просто неумному человеку — и аргументированная жалоба может «не подтвердиться».

Кира Сергеевна посмотрела на часы — стрелка подбиралась к девяти. Все уже дома, Ленка смотрит вечернюю сказку, потом ее уложат спать.

Еще раз перечитала письмо вдовы, стала соображать, как легче попасть сейчас на эту улицу Футболистов в старом районе города. За окном лил дождь, мягко ударял в стекла, а ветра уже не было, спокойно и плоско висела штора, закрывая часть окна. По кабинету плыл пресный запах влаги.

11

В субботу до обеда проторчала в исполкоме, потом ходила по магазинам, ломая голову, что бы такое сготовить на воскресенье. Чтоб быстро и вкусно.

Стряпню Кира Сергеевна не любила, считала пустой тратой времени — какая разница, что съесть? И стоит ли убивать полдня у плиты, чтобы через час осталась гора пустой грязной посуды?

Муж был гурманом, обожал любимые блюда: вареники с вишней или творогом, пироги с яйцами и укропом. Когда была жива мать — она частенько баловала зятя. И теперь, конечно, хоть он и молчит, но втайне мечтает о другой жизни: чтоб в доме всегда пахло сдобным тестом и чтоб румяная от духовки жена в белом передничке подавала ему розовые пирожки. И чтоб яйца были сварены не как попало, а обязательно всмятку, а рядом на тарелочке зеленела горка подсоленного лука — так он любил!

Но для всего этого ему надо было выбирать другую жену.

Выручали благословенные кулинарки — в шутку Кира Сергеевна называла их торговыми точками имени Колосовой.

Домой пришла, нагруженная пакетами, Ленка кинулась подавать тапки — но это просто «ход конем», потом она спросит: «Что ты мне принесла?»

— Кира, ты мне что-нибудь принесла?

Кира Сергеевна вытащила луноход на батарейках, пустила его. Он шел вперед, назад, огибая препятствия.

Ленка завизжала, расставила руки, приглашая в объятья:

— Кира, какая ты у меня молодчага!

Милый звоночек, подумала Кира Сергеевна, чувствуя, как забилась в ней мягким комочком нежность.

Ленка убежала с луноходом, а Кира Сергеевна загрузила мясными полуфабрикатами холодильник — так и есть, молока Ирина не принесла — пошла в комнаты. Ирина сидела у себя перед трельяжем, расчесывала парик. Александр Степанович и Юрий в столовой играли в шахматы. Кира Сергеевна заглянула в ящик на балконе, там в углу валялись три вялых картофелины.

Выходит, никто ни черта не купил! Разгар лета, люди едят овощи, а мы опять будем давиться кашами и макаронами!

Она вернулась в столовую.

— Юра, где же картошка?

Он поднял палец, призывая к молчанию, торжественно снял черную ладью. И только потом ответил:

— Забыл, Кира Сергеевна.

— А что будем есть? Или мне самой еще и картошкой нагружаться?

— В соцстранах, Кира Сергеевна, например в Венгрии, женщины в руках ничего не носят, у них есть специальные тележки…

Он переступил своими маленькими ногами в одних носках и ушел в игру.

Мне еще тележки не хватает, подумала она. Зачем было распределять: Ирина приносит молочное, зять — овощи, муж — хлеб. Все это остается в теории.

Читать нотации? Или схватить сумки, бежать в магазины?

Ленка, гонявшая луноход по всей квартире, вдруг притихла под столом. Слышалось ее натужное сопение. Кира Сергеевна заглянула — ковыряя отверткой, Ленка снимала с лунохода крышку.

— Зачем ломаешь?

— Я не ломаю. Я смотрю, как он сделанный.

Странная девочка. Ни одной живой игрушки, все разобраны, разворочены, чтобы посмотреть, «как они сделанные». Первым куклам пробивала головы, вспарывала животы. «Зачем, им же больно», говорили ей. «И нет, они не правдашние».

Ну был бы мальчишка — понятно. А то девочка с нежными синими глазками. Сказок не любит. Ложится спать, просит: «Расскажи про что-нибудь». — «Слушай про Дюймовочку». — «Не хочу, Дюймовочка не правдашняя. Расскажи про ракету, как она сделанная».

Дитя эпохи научно-технической революции.

Ужинали молча, ели макароны с бифштексами. Александр Степанович просматривал «Науку и жизнь», наугад тыкал вилкой — дурацкая привычка читать за едой! — Ленка болтала ногами, приставала ко всем с вопросом, из чего сделанные макароны. Никто ей не отвечал. Юрий, подняв плечи, уткнулся в тарелку, Ирина надменно и холодно смотрела в отвлеченное пространство.