Год 1863. Забытые страницы - [9]
22 апреля 1856 года в Минском кафедральном соборе архиепископ Михаил рукоположил Даниила Конопасевича в сан диакона, а через неделю, 29 апреля, в сан священника. 16 мая иерей Даниил получил «ставленную» грамоту с назначением к Крестовоздвиженской церкви в местечко Богушевичи Игуменского уезда[32] на место служившего там ранее священника Михаила Малевича.
Местечко Богушевичи, куда отправился на служение отец Даниил, располагалось в 28 верстах от уездного города Игумена[33], возле реки Уса, при военно-коммуникационной дороге из Бобруйска в Борисов. Местная приходская церковь была деревянная, «утварью и облачением бедна»[34]. В состав прихода кроме местечка входили деревни: Головное Лядо, Калюга, Устья, Задобриче, Горки, Горецкая Слобода, Буково, Ганута, Малая Ганута и Подволожка. Прихожан насчитывалось менее полутора тысячи душ. Все они были крестьянского сословия и занимались исключительно земледелием.
Имение Богушевичи в то время принадлежало польским магнатам Свенторжецким. В полуверсте от местечка на горе у реки Уса возвышалась их богатая усадьба. Напротив усадьбы владельцы строили небольшой каменный костел в готическом стиле. От местечка усадьбу отделял огромный панский фруктовый сад.
Кроме Богушевич Свенторжецким принадлежали и другие имения, общая площадь которых равнялась едва ли не целому уезду. Одним словом, это были крупные и весьма зажиточные землевладельцы, пользовавшиеся большим влиянием среди окрестных помещиков.
До этого всеми делами в имении заправляла его хозяйка — Анна Алексеевна, прозываемая местными крестьянами Свенторжечиха. Пользуясь слабоволием мужа Чеслава Фаддеевича, она самовластно распоряжалась всем и во всем. В округе Свенторжечиха была печально известна чрезвычайным немилосердием в отношении к собственным крепостным «хлопам». Своей редкой жестокостью она уступала разве что пресловутой пани Паулине Стоцкой (урожд. Богуш), сосланной в Сибирь за крайне жестокое обращение с крестьянами. Вот несколько примеров жестоких выходок богушевичской помещицы, запечатлевшихся в народной памяти.
Как-то к Свенторжецким в Богушевичи съехалось множество гостей, и пани Свенторжецкая для чего-то потребовала у жителей сразу сотню лошадей. Однако крестьяне не смогли вовремя выполнить это требование. Тогда разгневанная помещица приказала отобрать у населения все заготовленные для отопления дрова. А между тем надвигалась зима. Чтобы не погибнуть от холода, жители местечка стали семьями переходить к соседям, а пустые жилища разбирать на дрова. В конечном итоге пришлось спалить большую часть домов, после чего около 300 семей вынуждены были покинуть Богушевичи и искать пристанища в других местах[35].
Рассказывали, что своих прачек за неаккуратную стирку или глажение белья Свенторжечиха наказывала тем, что приказывала провинившихся гладить горячим утюгом по голому телу. Случалось, что за небольшие провинности после обычной экзекуции на конюшне виновных по ее распоряжению ставили в сажалку (копаный пруд), привязав веревкой к специально приспособленному столбу. В осеннюю стужу многие не выдерживали этой пытки и мучительно умирали от побоев и переохлаждения[36].
В конце концов, местная власть, долгое время закрывавшая глаза на дикие выходки помещицы, вынуждена была все же обратить должное внимание на многочисленные жалобы. Губернское начальство снарядило следствие, которое действительно выявило немалое число смертельных случаев среди богушевичских крестьян от телесных истязаний. По приговору суда супругов Свенторжецких лишили права проживать в имении Богушевичи и выслали оттуда, а Чеслав Свенторжецкий, кажется, даже провел некоторое время в остроге. Позже Анна и Чеслав Свенторжецкие поселились близ Минска в имении Трясковщина (Тржасковщизна)[37].
Некоторое время имением Богушевичи управлял назначенный дворянской опекой некий поляк — пан Довнар. Но вот пришло время, и в Богушевичи прибыл, окончивший в 1853 году образование в Виленском дворянском институте, единственный сын и наследник Свенторжецких — Болеслав[38]. Женой его была пани Лаура Казимировна Завадская, племянница известного богача-магната Льва Ошторпа[39], бывшего, между прочим, крестным самого Болеслава. Молодой Свенторжецкий особыми талантами не выделялся и служил писарем в Минском дворянском депутатском собрании. Однако владение обширными имениями делало его весьма амбициозным. Проживал он то в Богушевичах, то в одном из имений супруги — Черкасах, недалеко от Минска, видимо, чтобы быть ближе к службе.
Болеслав заметно отличался от родителей более человечным отношением к крестьянам, но порой и у него проявлялась наследственная гневливость. Так, например, Свенторжецкий задержал как-то в лесу Анну Лукшу из деревни Осаново, собиравшую недалеко от его имения ягоды. Отобрав ягоды, помещик жестоко избил крестьянку. В другой раз он передал полиции список людей, которые якобы совершили порубку в его лесу, чего в действительности не было. Крестьян за это арестовали и подвергли экзекуциям в полиции[40]. В 1859 году возникло дело по обвинению Болеслава Свенторжецкого в том, что он выстрелил из ружья в крестьянина имения Леонорово Василия Харлановича при порубке им господского леса. Однако вину Свенторжецкого доказать не удалось
