Год 1863. Забытые страницы - [19]

Под суд попал также приходивший в Богушевичи в числе «охотников» для расправы над отцом Даниилом шляхтич Казимир Окулич, родной брат Болеслава Окулича. Однако так как он, по его собственному свидетельству, участия в убийстве не принимал, а отсутствовал в это время, будучи посланным за провиантом, его судили лишь за участие в восстании. Показательно прошение, написанное Казимиром Окуличем на имя генерал-лейтенанта В. И. Заболоцкого, красноречиво показывающее принципы и «революционные» убеждения повстанцев: «Пред испытанным ныне несчастием для здешней страны, я получа воззвание к прямому участию в мятеже, нисколько не колеблясь решительно отказал, не имея к тому ни малейшего сочувствия; но получа на мой отказ угрозы и обещания в будущности моей преследования, нисколько не удивительно, что неответность моя девятнадцатилетнего возраста, заставила меня исполнить приказание, я не был в силах отказаться; я невольно принял участие в мятеже, не зная даже цели его; но желание возвратиться под кров спокойной жизни было единственным моим счастием. Во время бытности моей в шайке, я приискал счастливую минуту, которой воспользуясь, добровольно явился к Начальству, с надеждою найти сочувствие в моем невинном поступке, и ныне с искренним раскаянием, прибегаю под отцовское покровительство Вашего Превосходительства, прося милостивого воззрения на мою молодость и неопытность в преступлении, а что я хочу быть навсегда верноподданным Государю Императору, в том покорно прошу дозволить мне доказать это присягою»[105]. И подобных прошений множество…

Конечно, К. Окулич лукавил. Его заявление о насильственном взятии в отряд суд отклонил, как не заслуживающее «вероятия». Окулич более двух месяцев находился в повстанческом отряде и «добровольно» сдался лишь после разгрома отрядов Лясковского — Свенторжецкого, и, конечно же, не вследствие раскаяния, а от безвыходности положения. Приговорили его к четырем годам каторжных работ «на заводах»[106].

Известна судьба еще одного «охотника» — Матвея Антоновича Саковича. После ареста и суда в 1863 году его отдали в Тульскую арестантскую роту, а в 1866-м отправили в ссылку в Енисейскую губернию (деревня Отрок Минусинского уезда). В ссылке Матвей женился на местной крестьянке Наталье Гусевой и осел в России[107].

Судьбу остальных участников расправы над отцом Даниилом выяснить не удалось.

Когда начальник края генерал-губернатор М. Н. Муравьев узнал об убийстве богушевичского священника, он послал Минскому губернатору П. Н. Шелгунову[108] телеграмму с распоряжением продать движимое имущество Свенторжецкого, и вырученные деньги обратить в пособие пострадавшему семейству[109]. Согласно этому распоряжению все найденное в имении имущество конфисковали. Часть его вывезли в город Игумен для продажи, а часть роздали крестьянам. Панская же усадьба в Богушевичах со всеми постройками по приказанию М. Н. Муравьева была сожжена казаками. Само имение Богушевичи впоследствии приобрел П. Н. Шелгунов[110].

От продажи движимого имущества Болеслава Свенторжецкого была выручена сумма в 3990 рублей. Дополненная до 4000 рублей и обращенная в процентные бумаги, она хранилась в Минской духовной консистории, а впоследствии — в Епархиальном попечительстве о бедных духовного звания, для выдачи с нее ежегодного процента на воспитание детей-сирот священника Даниила Конопасевича — Алексея и Людмилы. Кроме того, матери их назначили ежегодную пенсию в 140 рублей от казны и 60 рублей из личных средств императрицы Марии Феодоровны.

Через несколько месяцев после убийства отца Даниила его супруга передала в Минскую духовную консисторию 40 рублей с просьбой переслать их в Палестину для поминовения священников Стефана и Даниила Конопасевичей при Гробе Господнем. Просьбу и деньги она передала через родного брата мужа, служащего консистории коллежского регистратора Константина Конопасевича[111]. Консистория эти деньги переправила через Святейший Синод в Иерусалим. Так имя иерея-мученика поминалось в Святой Земле…

Глава III. Псаломщик Федор Юзефович

Вскоре после расправы над священником Даниилом Конопасевичем повстанцы в Минской губернии убили еще одного церковного служителя — псаломщика Федора Яковлевича Юзефовича, служившего в селе Святая Воля Пинского уезда.

Родился Федор Юзефович в местечке Телеханы Пинского уезда в семье священника. Образование получил в уездном духовном училище, которое окончил в 1847 году. В течение последующих лет служил то на должности пономаря, то псаломщиком при разных церквях Минского уезда. В 1860 году Минским архиепископом Михаилом (Голубовичем) Федор был посвящен в стихарь[112], а 25 марта 1861 года определен псаломщиком к Крестовоздвиженской церкви в село Святая Воля[113]. Любопытно, что до Юзефовича на его месте дьячком служил некто Стефан Конопасевич (возможно родственник Даниила Конопасевича), а после здесь проживала его вдова — Евдокия Конопасевич[114].

По воспоминаниям знавших Федора Юзефовича людей, это был «истинно русский человек», глубоко преданный отечеству.

Сохранились сведения, что во время восстания он однажды догнал и отнял у некоего пана Кобылинского, избежавшего правительственных «рогаток» для осмотра проезжающих, порох и провизию для повстанцев