Гностицизм - [69]

Гнозис – это не то же самое, что и информация, хотя гностицизм, проводник гнозиса, может содержать некоторую информацию. Но даже здесь нужно быть осторожным. Гностическая информация довольно сильно отличается от большинства другой информации. Она содержит миф, пророческие озарения, психологические стимулы, магические процессы и многое другое. Рассмотрение этих материалов как собрания данных, ясных и простых, будет иметь катастрофические последствия. Гностическая традиция отчасти существует для того, чтобы сделать этот вид информации усвояемым для ума, неподготовленного в гностических образах, реализациях и языке. Попытка поставить себя выше традиции, которая обладает собственными стратегиями, собственным способом видения реальности и собственными духовными практиками, бесполезна и глупа.

Наш век сильно насыщен информацией и, несмотря на это, алчет еще больше. Кажется, что зачастую, чем больше информации мы собираем, тем все менее реальными становятся наши жизни. Люди сбиты с толку технологией, от которой они зависят, и часто они также сбиты с толку информацией, которую получают через эту технологию. Будучи наркоманами информационного века, мы часто забываем, что существует и возможен другой вид знания, в котором говорить меньше означает знать больше, и восторг видения заменяет жаждой фактов. Ибо гнозис редко предлагал факты или теории; он всегда предполагает опыт. В мире, в котором информация стареет каждый час, он может оказаться тем видом информирующего озарения, в котором мы так сильно нуждаемся.

Эпилог. От рассвета к полуночному солнцу.

В начале этой книги ночное небо использовалось в качестве метафоры для света гнозиса в противоположность тьме земной. Может быть полезно здесь, в заключение нашего исследования, расширить метафору, включив в неё контраст дневных и ночных небес. В свете дня физические объекты освещены с большой ясностью. Мирская деятельность требует именно такой ясности видения. С другой стороны, наше утонченное и более дальновидное ночное зрение подавлено этой излишней ясностью. Небесные светила в настоящее время сокрыты ярким дневным светом; достаточно редко мы можем увидеть контуры луны в дневное время, тогда как свет звезд полностью скрыт. Когда ослепительный блеск солнца исчезает и ночное небо снова появляется, объекты, находящиеся рядом, становятся смутными, а свет звезд, удаленных от нас на множество световых лет, снова доступен нашему взору.

Представьте себе мир, реальность, которая отрицает само видение ночного неба и подтверждает только солнечный свет. Отрезая от видения звезды, обитатели будут переживать только резкие контрасты мира дневного света и, таким образом, только мирское, которое означает, прежде всего, физическое. Еще более катастрофично то, что стимул для воображения, выражаемый звездным светом, исчезнет. Никто больше не сможет представить себе мир безграничного света, свидетельство которому эти видимые разрывы темной вуали.

Мы живем в мире такого отрицания. Начиная с Эпохи Возрождения, наша цивилизация все больше и больше отдает себя во власть мировоззрения, основанного на мире дневного света физических данных и рациональных теориях, которые могут быть выведены из них. Мы попали в суровый, залитый солнцем мир дневного сознания, где собираем все больше и больше фактов, что, как это ни парадоксально, до сих пор не прибавило нам больше счастья. Мы узнаем все больше и больше о все меньшем и меньшем. Утеряв гностическое видение ночного неба с его загадочным светом, мы обладаем тревожно неполным пониманием нематериального аспекта нашего восприятия. Мы, кажется, застряли в пространстве и времени рядом с нами, будучи пойманными в сети духовной близорукости невероятных пропорций и последствий.

Боги, которые пали

В культуре, отрицающей свет, который светит из-за пределов этого мира, люди разрабатывают средства спасения в мирских рамках. В девятнадцатом веке и начале двадцатого мы были вынуждены верить, что социально-экономические доктрины изменения мира могут привести к великолепному исходу человеческой истории. Карл Маркс изложил спасение мира путем соединения политики и экономики; его последующие ученики – Сталин, Мао Цзэдун и Пол Пот стали наиболее эффектными истребителями своих собратьев, известных в истории. Гитлер разработал спасение через расы и территориальные экспансии и принес страдания и смерть около пятидесяти миллионам человек, включая своих собственных соотечественников. Сегодня, в начале двадцать первого века, мы постепенно убеждаемся, что, по меньшей мере, в течение двух сотен лет мы были обмануты и введены в заблуждение политическими теоретиками, деятельность которых принесла страдания вместо обещанного земного рая. Бог политического спасения был разоблачен как бог, который пал.

Другое средство светского спасения, являющееся в определенном смысле богом, который обманул наши ожидания – это наука. Хотя наука умножила наши знания о физическом мире и дала инструменты к господству над ним, она отнюдь не искупила нас от нашей экзистенциальной ситуации. Слово наука является производным от латинского scientia, означающего «знание». Это не то знание, которое передается словом гнозис. Гнозис не является главным образом научным или рациональным по своей природе. Греки в своей довольно ясной манере, проводили различие между научным знанием (например, «он знает химию») и гнозисом, который является знанием, постигаемым через опыт (а-ля «она знает меня»).