Гнездо желны - [5]

Сноровисто чиркнув серной головкой, Ольга поджигает зажатую в руке смятую бумажку и бросает её на подготовленное заранее блюдце. Жадно фырча, огонь охватывает бумагу, разгорается сильнее, а сестра тем временем протягивает руку с тарелочкой внутрь шкафа.

Свет на мгновение озаряет темноту, пламя вытягивается узкими языками и так и норовит добраться до развешенной одежды, но Ольга следит, чтобы ничего не загорелось. Через минуту, когда лёгкий запах копоти ненавязчиво начинает щипать ноздри, вредитель наконец-то решает показаться. С верхней полки с грохотом срываются несколько обувных коробок, падая на пол, гремят вешалки, сдвигаясь в хаотичном порядке, и одна из створок резко захлопывается.

— Следите за ним! — кричит Ольга.

С вешалок начинает падать одежда, и сестре приходится задуть огонь, чтобы пламя не перекинулось на ткань. В тот же миг всё успокаивается, коробки замирают на местах, никаких звуков из шкафа больше не доносится.

— Ну и где он? — оглядываясь по сторонам, вопрошает старшая сестра.

Гаврила расстроено пожимает плечами.

— Я не успел увидеть, — горестно признаётся он.

— Мне кажется, он нырнул в нижний ящик, — неуверенно протягиваю я, хотя до сих пор сама не знаю, правильно ли отследила путь вредителя, искавшего себе новое укрытие.

Тут голос подаёт Лера, робко жавшаяся возле входа в комнату всё это время.

— Он ушёл в зеркало. Я видела мелькнувшую тень.

— Нехорошо это, — подводит итог Ольга, ставя блюдце с пеплом на пол. Она необычайно сосредоточена, по-взрослому серьёзна. Даже в её взгляде, направленном на зеркало, читается собранность и непритворная озабоченность происходящим.

— И что делать дальше? — озвучивает общий вопрос Гаврила, садясь на край кровати.

Все мы вдумчиво изучаем зеркало, которое, кажется, никак не изменилось. С первого взгляда даже можно посчитать, что никого в нём нет. Но стоит мне втянуть носом воздух, широко раздув ноздри, как становится ощутим едва уловимый запах гнили. Это сладковатая вонь прелых яблок, горечь трухлявой древесины и кислая затхлость. Смрад идёт от зеркала. Чутьё никогда не подводит. Пусть в семье лишь у тётушки Инессы, как у старшей в гнезде, оно развито в достаточной степени, но и нам чутьё неплохо помогает порой, хоть владеем мы им все на весьма и весьма посредственном уровне. А Гаврила и вовсе почему-то до сих пор не научился пользоваться своим чутьём, что давно уже стало для нас предметом постоянных шуточек.

— По-хорошему, надо бить, — говорит Ольга.

— Инесса не обрадуется, — предупреждаю я.

— А какие ещё варианты? Из зеркала его никак иначе не выцепить!

Ольга приносит из кладовки большое белое полотно из старой разорванной простыни и стелет на пол. А после прямо на наших глазах берёт вешалку и металлическим уголком бьёт в центр зеркала. На гладкой поверхности появляется сеть длинных трещин, и почти сразу же осколки медленно начинают падать вниз, как куски облупившейся краски. Едва последний острый фрагмент оказывается в простыне, Ольга быстро связывает углы ткани.

— Я пойду выброшу всё это дело. А вы пока ходите, ищите пропажи!

Мы втроём разбредаемся по всей квартире. Наступает самое интересное время — поиски спрятанных древоточцем вещей. Обыкновенно такие вредители ищут надёжные укрытия, где оставляют сворованные предметы, и подчас далеко не все из них по итогу удаётся отыскать. Но после изгнания вора с вещей спадает морок, они становятся видны простому глазу. Это существенно облегчает нашу задачу.

Едва я переступаю порог детской, как сразу же замираю в дверном проёме, раскрыв рот. Прямо возле люстры, размахивая своими углами на манер крыльев, порхает тётушкина белая пуховая шаль. Она летает кругами, медленно и плавно рассекая воздух. Эдакая большая красивая птица, случайно попавшая к нам в комнату через распахнутое окно.

До высоких потолков оказывается не так-то и просто дотянуться. Первую минуту я пытаюсь своими силами поймать шаль, прыгая с кровати Ольги, но терплю поражение. Приходится сдаться и идти за шваброй, а дальше уже её черенком ловить пропажу. Едва пуховая шаль оказывается в моих руках, она мгновенно успокаивается, окончательно лишённая всех сил, которыми её успел наделить вредитель.

Первый улов есть!

У остальных дела идут гораздо хуже. Гаврила бегает из одной комнаты в другую, как заведённый, надеясь быстрее всех отыскать вещи, но ему всё не везёт. А вот Лера, бледная будто моль, без движения стоит в прихожей возле входной двери, и, не моргая, глядит на вешалку, жмущуюся в тёмном углу к напольному зеркалу.

— Ты чего?.. — не понимаю я сперва, а потом мне и самой удаётся разглядеть то, что так испугало младшую сестру.

На вешалке на одном из крючков висит тяжёлое драповое пальто. Его вытянутые рукава безжизненно спадают вниз, воротник поднят, и почему-то кажется, что за ним скрывается чьё-то лицо. То ли венчающие вешалку шапки и шарфы создают такую странную иллюзию, то ли из тени воротника и правда кто-то глядит.

— Жутко… — тянет Лера, почти не дыша. И я её прекрасно понимаю! Сама чувствую, как пальцы на руках холодеют.

Внизу стоят старые резиновые сапоги тётушки Инессы — высокие голенища уходят прямо под пальто. Из-за этого ещё больше кажется, что в тёмном углу скрывается какой-то молчаливый чужак, неясно как проникший в гнездо и прячущий своё лицо.