Гнездо желны - [2]

— Кстати, нас просили заглянуть в художественную школу, — первой заговаривает тётя Анфиса, с противным звуком прихлёбывая горячий чай.

— Андрей Васильевич опять? — спрашивает тётушка Инесса. — Не иначе снова у них в западном коридоре шалят.

— Не в этот раз! — с лёгкой гордостью отвечает Анфиса. — Говорит, лица являются.

— Лица? — переспрашивает круглый, как шарик, румяный Гаврила, набивая щёки покупным печеньем. — Что ещё за лица такие?

— Надо смотреть, — лаконично произносит Инесса. — Но не в ближайшее время.

— Он завтра просит, — между делом упоминает её сестра.

— Никак не могу. Ни завтра, ни послезавтра. Ни вообще на этой неделе.

— Что у тебя там за дела ещё такие? — ворчит Анфиса, её чашка звонко ударяется о дно блюдца.

— Сама знаешь. У Брусникиных в окна заглядывают. Надо весь день караулить на подоконнике, как наседке, чтобы не пропустить. Ещё на работе двое на больничном — заменять их некому, кроме меня. Ничего не поделать, подождёт Андрей Васильевич со своими лицами.

— Ой, а можно мы сами посмотрим на лица, тётушка? — тихим голосом просит Лера, моя младшая сестра. Прелестный ангел с шаловливой душой, которого иначе как Лерочкой никто в семье не зовёт, хотя ей давно уже не пять лет.

— Нет, мой птенчик. — Склонившись к племяннице, Инесса гладит её по светлым торчащим во все стороны волосам, выгоревшим на солнце. — Неясно, что там Андрею Васильевичу привиделось. Вечно он придаёт ничего не значащим вещам чересчур много смысла. Мне нужно лично во всём убедиться.

— Ну мы ведь тоже с таким справимся, — ворчу я со своего места, посасывая леденец.

Тётушка бросает на меня поверх маленьких очков свой непроницаемый серый взгляд. В нём читается огромная бездна опыта и капелька сомнений.

— Ты так в этом уверена?

После подобного вопроса обыкновенно никто уже ни в чём уверен не бывает. Вот и я иду на попятную.

— Нет…

— Вот и не стоит пытаться прыгнуть выше головы.

— Но мы ведь можем и помочь чем-нибудь! — просится Ольга. — Так всё лето пройдёт, опять школа начнётся, а мы все каникулы по комнатам просидим…

— Будто есть в этом что-то дурное, — бормочет Анфиса себе под нос и сразу же скрывается от недовольных взглядов за чашкой с чаем.

— Ничего интересного предложить не могу. — Инесса пожимает плечами, отчего её чёрная пушистая шаль чуть сползает на спину, но тётушка сразу же ловит беглянку. — Хотя есть одно дело… В гнезде последнее время не слишком спокойно. Вредители повылезали из своих щелей, будто предчувствуют перемены. Нужно их изводить, пока не попрятались обратно.

— Всё верно они предчувствуют. — Прищурившись, Анфиса прожигает сестру непримиримым взглядом.

— Умолкни, ворона, — резко шикает тётушка в ответ. — Так вот. У меня в шкафу стали вещи пропадать. Думаю, сами знаете, что делать. Мне возиться неохота, да и некогда, так что выведите древоточцев и отыщите все мои пропажи. Такое вам по силам, думаю.

Ольга сразу же расцветает, я тоже охотно киваю головой, радуясь, что хоть какое-то занятие появилось. Нечасто нам доверяют полноценную работу.

— Гаврила, — обращается Анфиса к сыну. — Ты тоже помоги.

— Ладно, мам, — лениво бурчит он в ответ, хотя по блеску в глазах видно, что в душе он очень даже рад новому делу, рад, что и о нём не позабыли.

— Так и порешим.

Тётушка хлопает в ладони, закрепляя свои слова, и после возвращается к чаю. Вновь стучат ложечки, шуршат фантики, и наша семья быстрее заканчивает ужин, расходясь по своим комнатам.

* * *

Едва утром тёти покидают гнездо, разлетаясь по своим делам, мы уже готовы взяться за дело. Нам доверили работу! Давно такого не было, и надо не подвести семью, сделать всё по уму и как можно более гладко, чтобы и придраться было не к чему.

Ольга первой просыпается, будит нас с Лерой, свернувшихся клубочками на своих кроватях, и зовёт Гаврилу, который в одной пижаме сразу же прибегает на зов, будто давно уже сидел в коридоре под дверью и только и ждал приглашения войти.

— Давайте-давайте! — поторапливает старшая сестра, заплетая свои длинные волосы в крепкую толстую косу. — Быстрее начнём, быстрее похвастаемся результатами! Сейчас сделаю завтрак, и — за работу!

Ольга удаляется на кухню, с щелчком зажигает газ и начинает лазать по шкафам, гремя посудой, как беспокойный призрак. Я слышу, как тихо напевает она себе под нос какую-то навязчивую мелодию и, шлёпая тапочками, бродит туда-сюда, пребывая в отличном расположении духа.

Мы же с Лерой, протирая заспанные глаза, идём умываться. В ванной зеркало опять забрызгано мятной зубной пастой, и её свежий аромат витает над раковиной.

Моя младшая сестра что-то невнятно бормочет, не вынимая щётки изо рта. Белая пена течёт у неё по губам и капает на воротник пижамы.

— Неряха! — Я мокрой ладонью убираю мятную кляксу с её одежды. — Чего ты там сказала?

— У меня вчера бусины под кровать закатились, — повторяет Лера, и вновь пачкается пастой. — Я собрать их пыталась, но не достаю…

— Сейчас посмотрим, — обещаю я, а сама слежу, как бы Лера вся в белой пене не вымазалась. Удивительный ребёнок — она может выглядеть невинным ангелом, сидя в центре лужи. Грязь пристаёт к ней как намагниченная, а Лера даже внимания на это не обращает. Если бы не мы с Ольгой, то она бы уже давно превратилась в дикарку со спутанными волосами, чумазым личиком и дырявой, как решето, одеждой.