Гнездо желны - [17]

— Здесь ничего нет, — подводит она наконец итог.

— А я что говорила! — сразу же восклицает Ольга, за что получает в ответ испепеляющий взгляд Анфисы.

— Может оказаться так, что вредитель засел в этой школе куда глубже, чем я думала, — тем временем продолжает тётя, принимая нарочито серьёзный вид. — Если его нет в этой аудитории, это значит, что он разросся до таких размеров, что вполне способен безобразничать в разных помещениях.

— А может, он просто там, — протягивает Лерочка, указывая пальцем наверх, — под потолком?.. И мы ничего не чуем отсюда.

— Это тоже не лишено смысла, — неожиданно соглашается Анфиса и начинает снимать со своего пояса различные травяные скрутки, раскладывая их на одной из парт. — Вот вы напросились на эту работу, так вы и будете этим заниматься. Давайте, приступайте. Найдите мне древоточца или хотя бы избавьтесь от этих лиц.

Мы с Олей одинаково кривим губы, но делать нечего. И правда, сами ведь хотели, чтобы нам доверили сложное дело, так что возмущаться не имеем права.

Пока Анфиса, с удобством расположившись за одной из парт, любуется на свой маникюр, всем видом демонстрируя нам, как ей глубоко безразлично, что мы будем делать, мы с Олей снаряжаем Лерочку подожжённой скруткой из полыни и отправляем бегать по всему помещению.

— Гляди внимательно, — кричу я вслед убегающей сестре, — если где погаснет — там приглядись и принюхайся повнимательнее.

Запах горькой полыни многим противен, но вредители особенно его не любят, и выкуривать их из логова пучком травы подчас оказывается проще всего. Лера задорно носится по аудитории, размахивая над головой дымящейся скруткой. Удушливый горький запах заполняет всю комнату, и даже мы уже начинаем морщить носы. Бедный парень, который что-то мирно себе дописывал в тетради в углу, и вовсе заходится кашлем и косится на нас с ещё большим изумлением. Он явно никогда раньше не видел нашу семью в этих стенах и ничего не знает о методах нашей работы. Хотя, казалось бы, после нашего последнего посещения школы, слухи об Инессе и её «ритуалах и обрядах», приравненных детьми к ведьмовской магии, расползлись по всему району за пару дней, обеспечив нам поток заказов.

Спустя некоторое время скрутка гаснет. Правда, от того, что она закончилась, а не по воле вредителя.

— Безнадёжно, — недовольно ворчит Ольга. — Что там у нас дальше по списку? Надо уже обнаружить, где он засел.

А дальше по списку у нас целое разнообразие всяческих средств. Не зря мы всё же несли эти мешки и корзины! Ох, не зря!

Пока Оля расставляет по помещению зажжённые свечи всех цветов и размеров, наблюдая за поведением огня и окрашиванием воска, мы с Лерой и Гаврилой, разделив между собой горсти минеральных камней, бродим по аудитории, как лунатики, не отводя взгляд от своих ладоней. Камни — такие же чуткие инструменты, как и травы со свечами. Одних притягивают эманации вредителей, другие помогают отследить остаточный след древоточца, а третьи выявляют своим поведением многие странности этого и чужих миров.

— У меня что-то есть! — кричит Гаврила из дальнего угла.

Мы с сёстрами сразу же бросаемся к брату и заглядываем в его ладони, сложенные лодочкой. Все камни выглядят по-старому, кроме небольшого осколка зелёного флюорита, который рассыпался в труху, усеяв пальцы Гаврилы крошкой изумрудного цвета.

— Я не помню, что это значит, — хнычет брат, раздосадованный, что память его так подводит.

— Это значит, что здесь есть открытый проход, из которого тянет воздухом с другого дерева, — без сомнений отвечаю я, вспоминая старые уроки тётушки Инессы. — Зелёный флюорит — хрупкий камень, он не выдерживает дуновение ветра из иного мира.

— Тройняшки, чего вы там раскопали? — окликает нас Анфиса.

Хоть мы на самом деле и не являемся с сёстрами тройняшками, а лишь погодками, но в гнезде давно уже существует негласная традиция называть нас так для удобства, что меня, например, всегда раздражало. Нас словно все пытаются воспринимать как одно целое, а не как трёх разных личностей!

Мы сразу же все синхронно поворачиваем головы к тёте.

— Здесь где-то есть лаз в соседний мир. Здесь соприкасаются ветви деревьев, — отвечает Оля.

— И что с того? — Анфиса скептично поднимает одну бровь. — Этих проходов всюду немыслимое количество, что естественных, что рукотворных. Если мы будем каждый обследовать или закрывать, так жизни не хватит! Вы мне обещали древоточца найти, а не по веткам лазать в соседние измерения!

Оля кисло кривится и возвращается к своей работе, предлагая нам продолжить обход. Однако в конце концов он так ни к чему и не приводит. Ни один из камней, кроме зелёного флюорита Гаврилы, на творящееся в аудитории не реагирует.

Следом идут верёвки, узелки, перья и прочие мелочи, но ситуация так и не меняется. Где засел вредитель — никому по-прежнему не ясно.

Андрей Васильевич от скуки уже облокотился подбородком на руку и тихо дремлет за учительским столом, а тот парень, что сидит за дальней партой, забыл обо всех своих записях и только с глуповатой улыбкой следит за нашими бестолковыми попытками найти древоточца. Мне даже становится немного стыдно от того, что без тётушек мы такие пустоголовые неумёхи.