Гнездо для птенца - [27]

— Прекрасно, но вы подумали о том, каково быть единственным родителем? Поверьте мне, я знаю, о чем говорю. Как вы поступите, когда дела заставят вас уехать из города? Запихнете ребенка в портфель и будете носить с собой? Или тоже наймете сиделок?

— Мне больше не придется много ездить. Кроме того, я не намерен оставаться единственным родителем.

Конечно. Это разумно. Если он женится, у Рори будет все, о чем можно только мечтать, — материальное благополучие, эмоциональный комфорт и двое любящих и заботливых родителей.

Мак нашел идеальное решение — единственное решение, и Уэнди понимала, что ей следует наконец зрело рассудить и признать это и порадоваться за Рори.

Но внутри у нее все сжалось, и она почувствовала такую слабость, что у нее закружилась голова и зазвенело в ушах. Кто же будет этим вторым родителем? Та женщина со слащавым голоском, которая оставила сообщение на его автоответчике?

Неважно, насколько сильно эта женщина увлечена Маком, для нее будет потрясением обнаружить, что она получит не только мужа, но и готовую семью. А если она не полюбит Рори?..

Уэнди приказала себе не впадать в отчаяние раньше времени. То, что ей сразу не понравился голос, еще ничего не значит.

Наконец она заставила себя кивнуть.

— Рори нужна настоящая семья. — Она едва узнала свой голос.

Отказаться от ребенка, к которому она так глубоко привязана, было все равно что вырвать из своей груди сердце. Ведь в этом случае ей нельзя будет даже выпросить право навещать Рори: у девочки будут двое родителей и постоянная семья. К чему смущать ее эпизодическими набегами постороннего лица?

Мак переместил ребенка у себя на руках, с тем чтобы открыть ворота, и Рори захныкала спросонок, снова успокоившись, когда они зашагали по подъездной дороге.

Малышке было очень хорошо с ним. Так было почти с самого начала, как если бы Рори инстинктивно чувствовала, что может ему довериться, что он позаботится о ней. Скоро она, вероятно, забудет Уэнди — забавную тетю с глупым покашливанием.

— Мне следовало самой подумать об этом. — Голос Уэнди прозвучал немного истерично. — Я имею в виду… вашу женитьбу. — Почему так трудно произнести это слово? Почему это приносит такую боль? Она уже ступила на трудный путь расставания с Рори.

— Ситуация исключительная, — сказал Мак очень серьезным тоном. — При обычных обстоятельствах я не думаю, что вы удостоили бы вниманием мысль о том, чтобы выйти за меня замуж. А сейчас, что ж, я рад, что все устроилось.

Тротуар, казалось, начал уходить из-под ног Уэнди. Она не слышала ровного шума длинной темной машины, которая величаво двигалась по подъездной дороге и наконец остановилась. Из открытого окна послышался голос Элинор.

— Я случайно услышала. Значит, все устроилось? — коротко спросила она.

Уэнди открыла рот, но единственным звуком, который ей удалось издать, был едва слышный хрип. Мак и вовсе промолчал.

Элинор перевела взгляд с одного на другую, и то, что она увидела на их лицах, казалось, удовлетворило ее, поскольку она повернулась к Уэнди и протянула обе руки, невзирая на то, что объятия причинят ей боль.

— Ах, моя дорогая, — воскликнула она, — как замечательно будет иметь тебя своей дочерью!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Уэнди так и не поняла, как ей удалось подняться по ступенькам до входной двери. У нее так кружилась голова, что она не видела, куда идет. Ее разума хватило, только чтобы поблагодарить небеса за то, что у нее не было на. руках ребенка, — скорее всего, она бы его уронила. Ей как раз пригодилось правило этикета, которое она усвоила в последние двадцать четыре часа, — не разговаривать там, где слуги могут тебя услышать. Дворецкий попридержал для них дверь, и только когда Уэнди оказалась внутри, она обернулась к Маку.

— На мне? — прошептала она. — Вы сказали, что хотите жениться на мне?

— Не понимаю, почему вы так удивлены. Вы сами сказали, что женитьба — очевидное решение вопроса.

— Это было до того, как я поняла, что вы говорите обо мне.

— Знаете, моя мать не стала бы отдавать ребенка невесть кому, она убедилась, что вы заняли в жизни Рори совершенно особое место, и я с нею в этом абсолютно согласен. — Он с улыбкой смотрел на Уэнди поверх меховой шапочки ребенка. — К тому же на самом деле все это было вашей идеей.

Она уставилась на него в полном изумлении.

— Что вы такое говорите?

— Вы первая посоветовали мне оставить Рори у себя, и всю прошедшую неделю вы провели в поисках путей, как бы остаться в жизни Рори.

Таким образом…

— Так вот почему вы не купили мне обратный билет?

— Не совсем так. Я счел разумным не решать все заранее, пока еще неизвестно было, как Рори отреагирует на все эти перемены. Вы должны признать, что мой вариант приемлемее вашего — проще все-таки вам перебраться в Чикаго, чем перевезти весь клан Берджессов в Финикс.

Уэнди не могла отрицать это, и все же она чувствовала горечь оттого, какой все это носило деловой характер.

— Я вам не служанка, — сказала она наконец, — и вы не можете просто взять и нанять меня, чтобы заполнить брешь в вашем штате.

Голос Мака оставался спокойным.

— Никто не просит вас заниматься хозяйством, Уэнди.

Она слегка устыдилась себя; в конце концов, Элинор встретила новость с таким безудержным восторгом, о каком многие претендентки на звание снохи могли бы только мечтать; с несравнимо большим восторгом, чем мог бы вызвать у нее наем простого служащего. Принимая во внимание обстоятельства, ее приняли гораздо лучше, чем она осмеливалась надеяться — если б она хотя бы представляла себе такую возможность.