Гнев генерала Панка - [9]

Мало кто из негоблинов посвящён в тайны их магии. Всех гоблинов мнят магами, ибо они, как и все Древние, имеют в основе своей не только косное плотское начало, но и частицу Вечной Силы. В хумансах, например, этого нет. Если хуманс и способен овладеть магией, то лишь путём долгих изысканий и упражнятельства. И сила его будет заёмной, не идущей изнутри, но лишь перенацеленной силой природы. Магическое же начало гоблинов позволяет каждому из них считаться колдуном… Но на этом халява и кончается. Природа вообще отнеслась к Панковым собратьям с изрядной долей никому не понятной иронии. Помимо знаменитого пивного заклятия каждый гоблин без особого обучения может овладеть всего лишь парой заклятий, иногда мощнейших, способных обрушивать горы и испарять моря, но гораздо чаще — совершенно бесполезных. Если долго трудиться в какой-либо сфере, со временем открываются новые возможности именно в этой области, наш знакомец Панк неплохо владел рядом заклятий, назначенных для обращения с драконами, но даже под угрозой смерти не смог бы зажечь и крошечный огонёк, не говоря уже о призвании на головы противников метеоритного дождя или там шторма молний. Генерала это не слишком угнетало, но сейчас он с теплотой вспомнил боевого мага, с которым как-то штурмовал крепость мятежного кронпринца в Доринорте. Вот где пригодились бы таланты того малого!

В общем, ситуация сложилась аховая, и надеяться приходилось только на то, что как всегда вывезет кривая.

— Попрошу вас, генерал! — отчаянно воззвал Тиффиус. — Не будем! Соблюдайте!.. вы арестованы за… за… за государственную измену!

— Чего? — Панк поразился до того, что даже перестал коситься по сторонам, лишь глаза выкатил на раздувшегося от важности гнома. — За каку таку измену?

— Государственная измена суть злонамеренное деяние, учиненное в ущерб бытующему государственному устрою и укладу! — оттарабанил гном бойко, подумал и добавил дюже значительно: — Учинённое… вы согласны, генерал?

— Ну допустим, — согласился сбитый с толку генерал. — А где ущерб? Что гзуров побил? Спасибо скажи — медаль не требую. Повезло тебе, борода, что я скромный.

И подумал, что вообще-то про медаль — идея неплохая, потому что на завешенном его наградами ковре там, в резиденции, ещё есть свободное место в пару кулаков. На самом-то деле скромностью генерал отродясь не страдал.

— Согласно уложениям, карающий меч — привилегия единственно власти! — не сдавался искушённый в словопрениях Тиффиус.

— Во-во. Считай, я тоже полномочный, как его… Ну, в общем, делегат от Большого Совету на сием празднике жизни.

Генерал задрал голову и поглядел в низкое голубое небо, словно бы призывая Совет в свидетели, а на самом деле опасаясь, что сейчас сверху свалится на голову кто-нибудь из божков помельче, дабы настучать ему по шее за такие откровенные враки. Нет, вроде никого. Опять, наверное, весь Совет дерётся с воплями и дребезгом, никто ничего не слышал, или им там не до мелкого вруна далеко внизу. Будем считать — пронесло.

Зато гном побагровел от ярости и запыхтел так, что телохранители его переглянулись и осторожненько начали сдвигаться подальше. Вдруг, мол, лопнет — таким забрызгает, вовек не отмоешься. Генерал при виде дезертирства повеселел и вопросил нахальнейшим образом:

— Что, нашла коса на камень? Хрена могет твой Гулг супротив всего Совета? Не тресни, пухлятина, не нарушай государственный устой и уклад.

Этого магистр не вынес. Он топнул короткой ножонкой, взмахнул бородой и заверещал, пронзительно и противно:

— А, язычник! Убогий поклонник шайки грязных божков! Да мы твой Совет… всю эту шушеру загоним нужник Великому Гулгу чистить, а богинь покрасивше, коли найдутся такие, — в гарем, так и знай, мерзейший!

Тут бы генералу хихикнуть — мол, что же это за Гулг такой, что его дерьмо выгребать нужны три дюжины не самых хилых богов… Глядишь, и повернулась бы наша история иным образом, и кто знает, к чему бы привела и чем бы кончилась. Но Панк вскипел, словно бы и не отвел душу на гзурах. Уж над своей верой он никому не позволял издеваться! Да, по сути, никто и не пробовал. Кто хотел придраться к гоблину — придирался легко без теологии и получал своё беззлобно и деловито. Да и кому смеяться над сборищем гоблинов в Большом Совете, когда у всех свои боги чудны настолько, что впору стать безбожником! Только гном и мог дойти до такого…

И генерал наплевал на вопиющее неравенство сил.

— Клянусь ножами Бараки и шляпой Райдена, — процедил он очень медленно, отчего вышло особенно зловеще, — за это ты отве…

И прыгнул.

Надо сказать, генерал — в который уже раз — все перепутал. Барака, искусный в поединках бог рукопашного боя, пригодился бы в схватке со стражами, а могучий бог грома Райден мог бы разве что добавить силы в и без того неудержимый гоблинский рывок. А вот окликнуть богиню меткости Милину генерал не допёр — а может, постеснялся взывать к помощи женщины в сугубо мужском предприятии.

Гном в ужасе шарахнулся, запутался в полах рясы, грохнулся наземь и завопил благим матом. С боков мощно и стремительно рванулись охранники. Генерал обрушил меч с одной руки ещё из прыжка. Ближний воин уже заслонил гнома и отмахнулся длинным мечом. Панк чуть развернул клинок — он рухнул на ребро вражьего меча, перерубил как сухую ветку, а на излете промял ещё и двинутый навстречу щит. Тиффиуса было уже не достать, и генерал принял неравный бой, отлично понимая, что он будет последним.