Гнев Гефеста - [53]

Возможно, и я переоцениваю себя? — мелькнула мысль. Аполлон вон какой длиннорукий, и если ему удастся до меня дотянуться, дело будет худо. Но страха, который я испытывал последнее время перед катапультированием, не было: может, его вытеснила ненависть к этому человеку-трутню, негодяю и воришке, ведущему праздную жизнь за счет других, может, по другой причине…

Даю возможность Аполлону настичь себя настолько, что чувствую ногами его руки, чуть ли не щекочущие пятки. Подбираю под живот ноги. Еще один взмах — и бью ногами в лицо своего преследователя. Он успевает защититься одной рукой, ноги соскальзывают и задевают лишь скулу; Аполлон хватает их.

Произошло то, чего я опасался. Но мое положение лучше — нападающим снова оказываюсь я, и снова он не ожидал такого поворота: хотя он схватил мои ноги, удар в скулу оглушил его и заставил еще раз окунуться с головой и хлебнуть солено-горькой водицы, которая в таких случаях действует посильнее наркотика.

Я чувствовал мертвую хватку. Спасти могло только одно — очередная атака, которая не дала бы возможности высунуть ему голову из воды; и я, извернувшись, как акробат, навалился на него.

На этот раз ему удалось хватить чуть больше воздуха, и мы погружались на глубину, держа друг друга.

Нет, не зря я был испытателем — профессия научила меня собранности, выдержке, умению здраво оценивать самую сложную ситуацию, — я выжидал, зная, что малейшее движение увеличивает расход кислорода, который был сейчас единственным источником силы и жизни. А противник мой поспешил: чтобы быстрее разделаться со мной, ударил меня. Но стоило ему отпустить одну руку, я тут же крутнулся, и удар пришелся вскользь по лопатке; вода в какой-то степени смягчила его — боли я не почувствовал. Второй и третий удары были и вовсе слабыми, зато окончательно подорвали силы Аполлона, и он выпустил меня.

Я вынырнул первым, заставил его еще похлебать водицы, пока она не полилась у него обратно из ноздрей и рта и он снова не зашелся в кашле.

К нам от берега уже спешила спасательная лодка, на веслах которой сидели два молодых дюжих парня.

— Что у вас тут произошло? — строго спросил парень, выглядевший постарше.

— Да вот с человеком плохо, — кивнул я на посиневшего Аполлона. — То ли солнечный удар, то ли еще что.

Парни недоверчиво посмотрели на меня и втащили Аполлона в лодку.

— Давай и ты сюда, — властно приказал все тот же парень, видимо, он и по должности был старшим. — Почему заплыли за буи? — спросил он, когда я влез в лодку.

— Увлеклись, не заметили, — сделал я наивное лицо.

— Вот оштрафуем, будете замечать. Приятель ваш?

— Да нет, здесь познакомились.

Пока плыли к берегу, парень, что задавал вопросы, сделал Аполлону искусственное дыхание, откачал из желудка воду, и тот перестал кашлять. Синева с лица сошла и сменилась бледностью.

На берегу нас обступила толпа. Сквозь нее пробилась адмиральша и склонилась над Аполлоном.

— Стасик, что с тобой? Что случилось?

Стасик ничего не ответил, только зыркнул на меня ненавидящим взглядом.

Я, выбрав момент, хотел ретироваться, но старший парень кивнул на Стасика.

— Помогите ему.

А я бы с удовольствием еще раз его окунул…

Меня выручила адмиральша: протянула руки Стасику, и он с трудом поднялся.

Мы хотели идти к своим вещам, но старший приказал строго:

— Прошу на медпункт.

— Не надо, ребята, все в порядке, — заверил Стасик. — О’кзй.

— Вот составим акт, тогда будет о’кэй, — не согласился парень.

— Да вы что, ребята, — стал канючить Стасик. — Ну виноваты, штраф — пожалуйста.

Ах как ему не хотелось предъявлять документы. А я бы с превеликим удовольствием узнал его фамилию и профессию.

— Разрешите принести удостоверение личности? — ускорил я событие.

Стасик еще раз сверкнул на меня глазами и скрипнул зубами.

— Коля, проводи, — кивнул старший своему напарнику.

Когда мы пришли в медпункт, там был уже милиционер. Стасик сидел на диване, опустив голову. Вид у него был неважный; может, от купания, а возможно, и по другим причинам… Все кого-то ждали, видимо, адмиральшу, которая встретилась нам, — не иначе пошла за документами Стасика.

Я протянул удостоверение личности милиционеру. Он внимательно полистал, сличил фотокарточку с оригиналом.

— Ваш приятель? — задал тот же вопрос милиционер.

Я отрицательно покачал головой.

— Сегодня познакомились, здесь, на пляже. Хвастался — мастер спорта, а сам чуть пузыри не пустил.

Стасик поднял голову, подтвердил:

— Волна, а я раскрыл коробочку, вот и хлебнул.

Вошла адмиральша, протянула милиционеру паспорт.

Тот долго вертел его в руках, посматривая то на фотокарточку, то на Стасика.

— Ваш? — спросил недоверчиво.

— Разумеется, — оскорбился Стасик.

— А вы кто ему доводитесь? — обратился милиционер к адмиральше.

Афродита покраснела и ответила невнятно:

— Собственно… мы познакомились…

— Когда?

Она замялась еще больше.

— Сегодня.

— Понятно. — Милиционер окинул Стасика с ног до головы насмешливым взглядом. — Вот не думал. Мы вас уже больше недели разыскиваем по пляжам, молодой человек…

Вечером я распростился с Ольгой. Навсегда.

На этом записки Батурова кончались. Гусаров откинулся на спинку кресла, задумался: сколько он узнал нового о людях, которых не раз видел, но и предположить не мог, какая у них интересная и нелегкая жизнь. А одного из них уже нет…