Гнев Гефеста - [37]

Воздушный поток был упругим, но податливым, он ласково и освежающе омывал лицо, играл в складках одежды, забирался под наушники шлемофона, напевая какую-то знакомую, давно слышанную мелодию; и на душе у Игоря стало так хорошо и безмятежно, что хотелось вот так лететь и лететь до бесконечности, безостановочно, ощущать ласку ветра и слушать его убаюкивающее пение. Что может быть тревожнее и прекраснее свободного падения над землей! Не зря Дина любила прыжки с задержкой и теперь еще не расстается с мечтой вернуться к парашютному спорту. А за него переживает как за маленького. Ждет не дождется, когда он вернется домой.

Нет, все-таки чертовски здорово жить, любить и быть любимым! Игорь подобрал к животу ноги, напружинился и, оттолкнувшись о воздух как от сетки батута, пошел крутить сальто и кульбиты, спирали и перевороты. Он управлял своим телом и не падал, а парил между облаками, и руки у него были сильные, могучие, как крылья, — стоило ему взмахнуть ими, как направление полета менялось, облака уходили либо влево, либо вправо.

Мелодия в ушах звучала все громче, все торжественнее, встречный поток становился плотнее, стремительнее. Земные предметы принимали более четкие очертания.

Пора. Игорь выровнял тело и дернул кольцо парашюта. Его тряхнуло, и над головой расцвел ярко-оранжевый купол, непривычно маленький, зыбкий. Вариометр, пристегнутый к руке рядом с часами, показал скорость снижения — двадцать метров в секунду. Многовато. В два раза больше обычного. А, по расчетам, должно быть не более восьми метров в секунду. Неужели аэродинамики ошиблись? Вряд ли. Парашют — не катапульта, проще и доступнее.

Внизу облака были сизыми и лохматились по краям. Не в нисходящий ли поток он попал? А если отойти от облака?

Он развернул купол в сторону прогалины. И действительно, стрелка вариометра поползла к десятке, задержалась ненадолго у восьмерки и пошли дальше. Лишь на двойке она остановилась.

— Управляемость парашюта отличная, — сообщил на командно-диспетчерский пункт по портативному передатчику Арефьев. — Снижение два метра в секунду — попал в восходящий поток. Похоже, что зацепился за край облака.

— Что, что? — не понял Скоросветов. — За что зацепился?

— Все в порядке, — успокоил Арефьев и повторил: — Попал в восходящий поток.

— Смотри еще куда-нибудь не попади, — сострил Скоросветов. — Восходящий нас меньше всего интересует. Нам нужны данные обычных условий.

— Понял. Поищу обычные.

И Игорь развернулся снова к облаку — должна же быть золотая середина!

Скорость снижения снова стала быстро расти. Стрелка вариометра проползла шестерку, восьмерку, десятку… Это уже слишком. Надо уходить. Он потянул стропы и увидел, как задрожал край купола и вдруг прогнулся, словно сверху на него что-то упало, Игорь тут же отпустил стропы.

А вариометр показывал уже семнадцать метров. Облака остались вверху, и земля понеслась навстречу непривычно быстро.

— «Альбатрос», прекратите скольжение! — властно прикрикнул Скоросветов.

— Я не скольжу, — ответил Арефьев. — Это проделки нисходящего потока.

Он шутил, но понимал, если нисходящий не ослабнет — шутки плохи.

— Открывай запасной! — В голосе Скоросветова нетрудно было уловить тревогу.

Игорь грустно усмехнулся: Скоросветова волнует личная судьба — провести эксперимент без ЧП, еще раз подтвердить свои незаурядные организаторские способности.

— Высоты достаточно. У земли нисходящий ослабнет, — уверенно доложил Игорь.

Скоросветов промолчал.

А нисходящий поток, казалось, и не думает ослабевать. Земля приближалась и неслась навстречу еще быстрее.

— Запасной! — крикнул Скоросветов.

— Придется все начинать сначала. Разрешите по своему усмотрению? — пошел на риск Арефьев. Он был уверен: у земли снижение замедлится — там воздушная подушка, ее толщины вполне достаточно, чтобы скорость погасла хотя бы до десяти метров в секунду.

— Действуйте. — Это уже голос не Скоросветова — Гайвороненко! — узнал Игорь. Он снова прилетел на полигон и взял на себя ответственность.

На всякий случай Игорь положил руку на кольцо запасного парашюта. И в тот же момент заметил, что скорость снижения упала.

Толчок о землю был довольно ощутимый, Игорь спружинил и повалился на бок. Потянул стропы, погасил купол.

Луг, где он приземлился, был недавно скошен, и трава еще не убрана. Пряный аромат закружил голову, разволновал. И когда из подъехавшей «Волги» вышли генерал Гайвороненко и подполковник Скоросветов, Арефьев чуть ли не бросился к ним с распростертыми объятиями.

— Товарищ генерал-лейтенант! — восторженно начал он рапортовать, — лейтенант Арефьев задание выполнил.

Гайвороненко протянул руку и сказал с улыбкой:

— Поздравляю. Видел твой акробатический этюд. Молодец.

Доволен был и Скоросветов. Он тоже пожал руку Арефьеву и даже дружески хлопнул по плечу. Но ничего не сказал.

— Как система? — спросил Гайвороненко.

— Хорошая. Управляемость превосходная. А для лучшей устойчивости следовало бы купол сделать с отверстием: ткань плотная, и при резких эволюциях купол имеет тенденцию к затуханию.

— Учтите, — повернулся Гайвороненко к Скоросветову.

— Есть! — вытянулся в струнку подполковник.