Глубокие раны - [41]
Бывший рядовой 78-го моторизованного полка из девятой полевой армии группы «Центр» Арнольд Кинкель не спал ночи подряд. Дрожа от холода, лежал молча, впадая порой в странное состояние, похожее на что-то среднее между бредом и явью. Тогда в сознании все путалось, холодная кашляющая и хрипящая темнота в бараке расцвечивалась пугающей фантазией воспаленного мозга. Прошлое сматывалось в пестрый и беспорядочный клубок воспоминаний, мыслей, образов, чувств. Он словно одновременно был и мальчиком, и юношей, и солдатом, словно в одно и то же время наблюдал, как мнут танки гусеницами виноградники Франции и полыхают русские села. Этот бред всегда пугал Кинкеля, и он старался ему не поддаваться, старался думать только о детстве или о жене и дочери, пытался представить, чем они заняты в ту самую минуту, когда он о них думает.
Но в этот вечер, после своей неожиданной вспышки, все старание Кинкеля сосредоточиться на чем-нибудь одном оказалось тщетным. Он был слишком взволнован и, желая успокоиться, говорил себе:
— Нервы, нервы, мальчик…
Из тех людей, среди которых он находился, пока еще ни один человек не знал — кто он. Его считали или латышом, или эстонцем. Кинкель не раз задавал себе вопрос, как бы на него стали глядеть, если бы узнали, что он прошел с автоматом в руках чуть ли не по всей Европе, от Ла-Манша до Подмосковья? Солдат фюрера, хмельная слава и белокурая краса Третьего Рейха. Прославленный мотополк, чужие дороги, чужие обычаи, своя и чужая кровь… Длинные письма из дому, источавшие женскую тоску и тревогу. И в памяти последнее тайное заседание функционеров перед мобилизацией в армию. «Мы должны, — требовала партия, — посылать самых надежных товарищей в армию, на заводы, в нацистские учреждения. Нужно разъяснять немцам, к чему ведут Германию нацисты. Нужно разъяснить, что Гитлер — это война без конца…»
Страна, опутанная нацистской пропагандой, охваченная психозом слежки и доносов, превращалась в огромный концлагерь мысли. Особые трудности представляла работа в армии, к тому же еще одерживающей победу за победой. Работа сводилась в основном к тому, чтобы заставить солдат задуматься, понять причину необыкновенной легкости одерживаемых побед. Нужно было во что бы то ни стало показать им конечный итог пути, по которому вел Германию нацизм.
Незаметная, кропотливая и, казалось бы, безнадежная работа. Могли арестовать за одно неосторожное слово, за усмешку не вовремя; многие не выдерживали, иные просто теряли веру. Особенно участились такие случаи после заключения договора о ненападении между Германией и Советским Союзом. Секретное указание нацистского руководства, сделанное для предотвращения шатаний среди рядовых членов национал-социалистической партии, о том, что заключение этого договора не означает перемены политики в отношении коммунизма, мало что изменило. Это был строго секретный документ, и не было никакой возможности ознакомить с ним всех коммунистов.
Лишь нападение Германии на Советский Союз коренным образом переменило всю обстановку. Разрозненные, обескровленные, зачастую лишенные руководства организации, тысячи коммунистов активизировались. К этому времени полк, в котором служил Арнольд Кинкель, стоял в Польше на границе с Россией, напротив белорусского города Белостока. Перейдя по приказу границу и оставляя Минск справа по пути своего движения, полк в составе дивизии взял направление на междуречье Западной Двины и Днепра.
— Это нам даром не пройдет, — сказал тогда Кинкель ефрейтору Вилли Конраду, своему проверенному другу. Тот испуганно оглянулся и покачал головой. Вилли был честен, но осторожен, тосковал по жене — женился он всего полтора года назад, и всю свою тоску вкладывал в игру на губной гармонике. Вилли Конрада убило на подступах к Смоленску. Конраду вспороло грудную клетку большущим осколком через два часа после того, как он получил из дому небольшую посылочку с шоколадом, сигаретами, новыми платками и фотографией жены. И Кинкель не успел даже попрощаться с другом как следует — шла атака. Атака… Слово, воспетое поэтами и проклятое миллионами людей в казенном обмундировании…
Нет, Кинкель не мог уснуть и сегодня. Рядом беспокойно ворочался Малышев; он и во сне оставался самим собою — то и дело начинал с кем-то спорить. А впрочем, разве кто-либо спал в этом бараке спокойно? Виктор, с которым шли рядом из-под самой Вязьмы, вздохнул, причмокнул и вдруг удивительно четко проговорил:
— Нет, нет! Белые… Белые розы лучше.
К нему Кинкель успел присмотреться еще в дороге. Да, из-под Вязьмы… Там, именно там все и получилось. Там он допустил самую грубейшую ошибку за всю свою бытность в партии. Одному из их взвода, толстяку Гейнце, удалось раздобыть где-то несколько бутылок коньяку, и они, человек пять хорошо знавших друг друга солдат, в перерыв между двумя переходами украдкой от фельдфебеля выпили. Был тост за успешный парад на московской площади перед Кремлем, пили за благополучное возвращение домой. Пожилой каменщик из Берлина пил за себя, толстяк Гейнце — за пару сотен гектаров украинского чернозема, которые ему пожертвует фюрер после успешного завершения русской кампании. Каменщик обозвал толстяка ослом, а Кинкель добавил, что от фюрера можно ожидать земельный надел не более двух квадратных метров величиной. Сказал и вскоре забыл о своих словах.
Действие романа разворачивается в начале 30-х годов и заканчивается в 1944 году. Из деревни Густищи, средней полосы России, читатель попадает в районный центр Зежск, затем в строящийся близ этих мест моторный завод, потом в Москву. Герои романа — люди разных судеб на самых крутых, драматических этапах российской истории.
Из предисловия:…В центре произведения отряд капитана Трофимова. Вырвавшись осенью 1941 года с группой бойцов из окружения, Трофимов вместе с секретарем райкома Глушовым создает крупное партизанское соединение. Общая опасность, ненависть к врагу собрали в глухом лесу людей сугубо штатских — и учителя Владимира Скворцова, чудом ушедшего от расстрела, и крестьянку Павлу Лопухову, потерявшую в сожженной фашистами деревне трехлетнего сына Васятку, и дочь Глушова Веру, воспитанную без матери, девушку своенравную и романтичную…
Действие романа начинается в послевоенное время и заканчивается в 70-е годы. В центре романа судьба Захара Дерюгина и его семьи. Писатель поднимает вопросы, с которыми столкнулось советское общество: человек и наука, человек и природа, человек и космос.
Роман завершает трилогию, куда входят первые две книги “Судьба” и “Имя твое”.Время действия — наши дни. В жизнь вступают новые поколения Дерюгиных и Брюхановых, которым, как и их отцам в свое время, приходится решать сложные проблемы, стоящие перед обществом.Драматическое переплетение судеб героев, острая социальная направленность отличают это произведение.
"Значит, все дело в том, что их дороги скрестились... Но кто его просил лезть, тайга велика... был человек, и нету человека, ищи иголку в сене. Находят потом обглоданные кости, да и те не соберешь..."- размышляет бухгалтер Василий Горяев, разыскавший погибший в тайге самолет и присвоивший около миллиона рублей, предназначенных для рабочих таежного поселка. Совершив одно преступление, Горяев решается и на второе: на попытку убить сплавщика Ивана Рогачева, невольно разгадавшего тайну исчезновения мешка с зарплатой.
Эта книга открывает собрание сочинений известного советского писателя Петра Проскурина, лауреата Государственных премий РСФСР и СССР. Ее составили ранние произведения писателя: роман «Корни обнажаются в бурю», повести «Тихий, тихий звон», «Тайга» и «Северные рассказы».
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.