Глубокие раны - [4]
Глядя в спокойное лицо племянника, он отыскивал в нем родные черты и смягчался:
— Ишь ты! Нос наш — кирилинский! Брови вразлет — тоже наши. Ничего… Войдет в силу — окрепнет.
И шел к пчелам.
Чувствуя неприятный запах, пчелы сердито жужжали вокруг него. Кое-какие запутывались в его густой, с блестками седины, бороде. Пасечник бережно выпутывал их из волос, сажал на широкую, твердую, как подошва, ладонь и ждал, пока они улетят.
— Чего сердитесь? — укоризненно говорил он, дыханием расправляя помятые крылышки пчел. — Выпил маленько… Племянник к старику приехал — нельзя не выпить. Зря сердитесь. Умные твари, а всего, стало быть, не понимаете. Нехорошо!
Помощники Фаддея Григорьевича, наблюдая за ним со стороны, посмеивались:
— Григорьич с пчелами беседует. И скажи — не кусают!
У Вити на селе много друзей. Общительный, веселый, кроме того, свой — земляк. Приезжая в Веселые Ключи, юноша недолго оставался без дела. Проходило дня три — четыре, и он незаметно, к великому огорчению тети Поли, втягивался в работу. Днями пропадал в тракторной бригаде Федора Железнякова и домой приходил измазанный, усталый, но веселый и довольный.
Витю с детства тянуло к машинам. Научившись в прошлом году водить трактор, он полюбил машины еще больше. Он начинал понимать, что каждая простая деталь — огромная сумма человеческих исканий, усилий, удач и неудач, труда. А сама машина — своеобразная книга человеческого ума.
По этому поводу между Сергеем и Витей часто вспыхивали споры. Сергей ничего не имел против техники, но и не видел в ней, однако, ничего особенного.
— Ну что тут такого? Трактор — он трактор. Машина для обработки почвы, для перевозок, для других полезных дел. А ты в нем увидел чуть ли не «Илиаду». Нет, какой уж из тебя конструктор… Пожалуй, изобретешь что-нибудь вроде поэмы на колесах.
— Ничего ты не понял, — сердился Витя. — В чем, например, нелепость, если построить завод хлеба или мяса?
Предполагая, что дело в обычном, Сергей ответил:
— Изобретать давно изобретенное… Хлебозаводов у нас в городе несколько. А если и ты изобретешь что-либо в этом роде — прибавится лишь количество.
Витя протянул:
— Эх, ты, архитектор! Красть не собираюсь чужое. Это не количество, а революция в жизни человечества будет. Коммунизм самой высшей марки!
— Неужели? И эту революцию произведет, как я понял, изобретатель Кирилин?
— Смеешься, а сам даже не знаешь, о чем разговор. Это ведь не какая-нибудь обычная пекарня… Сережка, ты послушай!
— Еще одна неисполнимая фантастическая затея, ага?
Сергей понял, что речь идет о необыкновенном заводе, на котором хлеб, мясо и другие продукты будут вырабатываться из земли, минералов, воды…
Заметив на лице Сергея недоверие, Витя горячо принялся отстаивать свою идею:
— Почему ты сомневаешься? Сотни машин-аппаратов. В них происходят сложнейшие процессы — химические реакции, физические изменения. Хлеб тоже из ничего не получается. На его образование идут такие же вещества, только в определенном сочетании и количестве. Почему не попробовать проделать этот процесс искусственно? Ведь в природе все для этого есть.
У Сергея недоверие сменилось уверенностью, что друг его просто разыгрывает. «Придумает же, чертушка! Даже если и возможно, то не теперь. На это и четырех веков не хватит…»
— Конечно, не вдруг… — согласился Витя.
В это лето в Веселых Ключах буйно подымались озимые, дружно зеленели яровые. Судя по всему, год обещал быть урожайным.
Витя еле-еле выдержал два дня, а потом решил наведаться на тракторный стан, оставив Сергея на попечении тети Поли.
— Может все-таки пойдешь? — спросил Витя, засучивая рукава рубашки. — Там, знаешь, ребята какие? Огонь! Один бригадир чего стоит. Прошлый год здорово меня погонял… — Витя рассмеялся, вспомнив, как тот экзаменовал его по устройству трактора. «Ладно, говорит, знаешь. Наверно, Мишка втолковал?» Это он про Мишу Зеленцова…
Заметив, что Сергей поглядывает на недочитанный роман, Витя оборвал рассказ, обозвал его буквоедом и ушел.
Село Веселые Ключи раскинулось вдоль берега реки Веселой. За рекой громоздились невысокие меловые холмы, с двух сторон к ним подступали леса, где-то далеко соединявшиеся с брянскими.
У подножия меловых холмов били ключи. Бесчисленное множество ключей. Они образовывали озерца, сливались в ручейки, с журчанием бежавшие в Веселую.
Старики, слышавшие от своих отцов предания о первых основателях села, уверяли, что именно от этого и село названо Веселыми Ключами, а основателями села были разбойники из шайки Соловья Кудеяра. Рассказы стариков походили на правду.
Как бы там ни было, Витя любил бродить среди холмов, карабкаться на их склоны. Говорят, когда-то здесь было убежище разбойников.
За околицей, свернув на проселочную дорогу, Витя остановился. Полевая ширь опоясывала село. Волновалась под легким ветерком вымахавшая уже в колено рожь. Над нею в безоблачном небе плавными и широкими кругами парили ястребы. Слышалось мерное гудение тракторов. Кое-где пестрели женские платки — шла прополка яровых. Плыл по изумрудной зелени поля грузовичок с полным кузовом девчат. Над всем этим — по-летнему глазастое, жаркое солнце.
Действие романа разворачивается в начале 30-х годов и заканчивается в 1944 году. Из деревни Густищи, средней полосы России, читатель попадает в районный центр Зежск, затем в строящийся близ этих мест моторный завод, потом в Москву. Герои романа — люди разных судеб на самых крутых, драматических этапах российской истории.
Из предисловия:…В центре произведения отряд капитана Трофимова. Вырвавшись осенью 1941 года с группой бойцов из окружения, Трофимов вместе с секретарем райкома Глушовым создает крупное партизанское соединение. Общая опасность, ненависть к врагу собрали в глухом лесу людей сугубо штатских — и учителя Владимира Скворцова, чудом ушедшего от расстрела, и крестьянку Павлу Лопухову, потерявшую в сожженной фашистами деревне трехлетнего сына Васятку, и дочь Глушова Веру, воспитанную без матери, девушку своенравную и романтичную…
Действие романа начинается в послевоенное время и заканчивается в 70-е годы. В центре романа судьба Захара Дерюгина и его семьи. Писатель поднимает вопросы, с которыми столкнулось советское общество: человек и наука, человек и природа, человек и космос.
Роман завершает трилогию, куда входят первые две книги “Судьба” и “Имя твое”.Время действия — наши дни. В жизнь вступают новые поколения Дерюгиных и Брюхановых, которым, как и их отцам в свое время, приходится решать сложные проблемы, стоящие перед обществом.Драматическое переплетение судеб героев, острая социальная направленность отличают это произведение.
"Значит, все дело в том, что их дороги скрестились... Но кто его просил лезть, тайга велика... был человек, и нету человека, ищи иголку в сене. Находят потом обглоданные кости, да и те не соберешь..."- размышляет бухгалтер Василий Горяев, разыскавший погибший в тайге самолет и присвоивший около миллиона рублей, предназначенных для рабочих таежного поселка. Совершив одно преступление, Горяев решается и на второе: на попытку убить сплавщика Ивана Рогачева, невольно разгадавшего тайну исчезновения мешка с зарплатой.
Эта книга открывает собрание сочинений известного советского писателя Петра Проскурина, лауреата Государственных премий РСФСР и СССР. Ее составили ранние произведения писателя: роман «Корни обнажаются в бурю», повести «Тихий, тихий звон», «Тайга» и «Северные рассказы».
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Нада Крайгер — известная югославская писательница, автор многих книг, издававшихся в Югославии.Во время второй мировой войны — активный участник антифашистского Сопротивления. С начала войны и до 1944 года — член подпольной антифашистской организации в Любляне, а с 194.4 года — офицер связи между Главным штабом словенских партизан и советским командованием.В настоящее время живет и работает в Любляне.Нада Крайгер неоднократна по приглашению Союза писателей СССР посещала Советский Союз.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.