Глубокая зона - [6]
Уайман отличался внушительными габаритами: шесть футов три дюйма росту, вес двести десять фунтов. Его пулемет был установлен на вращающемся лафете в «хамви», так что он мог легко управляться с орудием одной рукой.
В двух сотнях метров вспыхнуло дульное пламя. Хаджи[6] выстрелил – метко, с учетом общеизвестной неточности «АК-47[7]» – и упал за валун размером со стиральную машину, очевидно решив, что теперь он в безопасности.
Тем хуже для тебя, мистер Хаджи. Рота «Гадюка» использовала новую систему обнаружения снайперов «Бумеранг» с пассивным шумопеленгатором и компьютерной обработкой сигнала, что позволяло определять местоположение стрелка с ювелирной точностью. Создатели «Бумеранга», как и те, кто разрабатывает предупреждения об опасности для летчиков, знают, на что лучше всего откликается мужской мозг. Отец Уайман все еще держался на адреналине, когда в наушниках зазвучал чувственный женский голос: «Азимут цели один-девять-один. Дальность два-ноль-семь».
Он повернулся в указанном направлении, и на одном из валунов в окуляре прицела вспыхнула ярко-красная точка. Она оставалась на месте, в какую сторону отец Уайман ни вертел головой. Рассчитанная компьютером желтая точка наводки и поправка на ветер также отобразились в прицеле. Когда желтая точка совпала с красной, возникла зеленая, женский голос произнес с придыханием: «Цель достигнута», затем последовал непрерывный мелодичный сигнал.
Отец Уайман любил свою «пушку» пятидесятого калибра. Достать за двести метров – не вопрос. Уайман дважды нажал на спусковой крючок пальцем здоровой руки, винтовка дернулась. Он чувствовал, как вылетает каждая пуля, через доли секунды – удар.
БАМ-БАМ-БАМ-БАМ-БАМ-БАМ. Разлетелся валун.
БАМ-БАМ-БАМ-БАМ-БАМ-БАМ. Разлетелся снайпер.
– Одного хаджи вычеркивай… – произнес Уайман, но тут адреналин иссяк.
Бледный как полотно, с бьющей из раненого плеча струей крови, он рухнул на пол.
Де Энджело «Энджел» Вашингтон, бандюга из южно-центрального региона, словно родился заново, помешавшись на Библии, и постепенно они с Уайманом стали друг другу ближе, чем братья. С переднего сиденья Энджел вел огонь из станкового пулемета. Он вытащил Уаймана из машины, впихнул в отверстие раны тампон, засунул в рот товарищу три капсулы ампициллина и дал запить.
– Больно, чувак?
Энджел, сложением напоминавший Майка Тайсона, держал Уаймана на руках.
– Не очень. – Улыбка, голос тихий, сонный. – Я его сделал?
– А то нет. Мертвяк!
Энджел повернулся.
– ВЕРТОЛЕТ, БЫСТРО! – крикнул он водителю «хамви», капралу Дорру, тихому молодому солдатику из Арканзаса, который смотрел на них, разинув рот. – ВЫЗЫВАЙ ВЕРТОЛЕТ, ЧЕРТОВ ПРИДУРОК, ПОКА Я НЕ ЗАСАДИЛ ТЕБЕ В УХО НОЖ!
Уайман и Вашингтон служили в роте «Гадюка» 503-го парашютно-десантного пехотного полка. ПБО Терок базировался высоко на крутом склоне горы, обращенном к долине Коренгал. Река Коренгал текла по зеленому ковру долины, разбрасывая петли по желтым пшеничным полям и исчезая в синей дали. Ранним утром белые облака клубились у черных боков горы, полностью закрывая ложе долины, и вокруг царила такая красота и умиротворение, что Уайману с Вашингтоном казалось – они в раю. Однако рай тот был преходящим: к восьми часам солнце выжигало облака, обнажая долину смерти, по которой сюда проникали боевики из Пакистана.
После полудня санитары привезли Уаймана в полевой госпиталь Терока. Бледный, со стеклянными глазами, он был в сознании и прижимал к груди черную карманную Библию.
– Приветствую, сержант, – сказала майор Ленора Стилвелл, подтянутая, миловидная женщина с короткими каштановыми волосами, добрыми глазами и веснушками, подаренными флоридским солнцем. В Тампе ее специальностью была ортопедическая хирургия, в Тероке – огнестрельные ранения. Не так уж много отличий, говорила она людям, когда возвращалась домой. Обычные операции.
Но она кривила душой.
В некотором смысле Уайману повезло – его быстро доставили к врачу, и, как ни странно, благодарить за это следовало талибов. Солдаты Терока лихо отправляли хаджи к семидесяти двум девственницам, «Талибан» стремился уничтожить пост. Естественно, командование объявило, что Терок не сдастся. И – добро пожаловать в Дьенбьенфу и Кхесань![8] С одной стороны – атаки талибов стали чаще, беспощаднее, злее. С другой – больше десантников, орудий, вертолетов, «брэдли»[9], беспилотников. Талибан и Терок, как два скорпиона в банке, жалили друг друга, медленно ведя к смерти.
От взятого командованием обязательства была одна польза – полевой госпиталь. Большинство постов обходилось обложенными мешками с песком фанерными будками, в которых медики останавливали кровотечения, давали тяжелораненым наркотики и дожидались «чинуков»[10]. В Тероке же устроили настоящую больницу с двумя операционными, двумя палатами на десять коек, двенадцатью медсестрами и тремя докторами. Одним из них была Ленора Стилвелл.
– Здравствуйте, мэм.
Хороший, сильный голос, отметила Стилвелл.
– Кроме плеча, что-то задето?
– Не думаю, мэм.
Парнишка ухмыляется. Великолепно.
Медсестры разрезали ножницами обмундирование, поставили капельницу с ампициллином, убрали тампон, промыли рану.
Микробиолог и специалист по подледному дайвингу Халли Лиленд прибывает на удаленную научную станцию на Южном полюсе. Это самое опасное место на Земле, где дуют ураганные ветры, царит смертельный холод и властвует непроглядная тьма. Халли предстоит помочь ученым завершить научную работу, начатую ее подругой Эмили Дьюрант, которая умерла якобы от передозировки наркотиков. В первую ночь своего пребывания здесь Халли случайно находит в комнате Эмили видеофайлы с записями, сделанными скрытой камерой. Из них становится совершенно очевидно, что Эмили убили.
В разных концах света убиты трое ученых. Связь между ними лишь одна: все они, независимо друг от друга, занимались исследованиями в области неископаемого топлива. Что же такого удалось открыть ученым и в какую тайну они проникли, поплатившись за знание собственной жизнью? Ответы на эти вопросы ищет Лэнгфорд Рейлли — бывший сотрудник спецслужб, а ныне адвокат и руководитель фонда, спонсировавшего исследования погибших. В ходе своего головокружительного и опасного расследования Лэнг сталкивается с осколками древней тайны, сохранившейся лишь в разрозненных древних письменах, начертанных тысячелетия назад в Синайской пустыне.
Фидель Кастро, переживший войну и множество покушений, мирно скончался от старости. Новым лидером Кубы должен стать его брат Рауль, готовый пойти на политику смягчения режима и сближения с США. Но не всем по нраву новые порядки: кто-то хотел бы захватить власть сам, а кто-то лишь рад подогреть конфликт и нажиться на беспорядках. Все это так и осталось бы внутренними делами Кубы, но неутомимый Дирк Питт из американского Национального управления подводных исследований, искавший сокровища ацтеков, совершил тревожное открытие: кубинские честолюбцы сделали разменной пешкой в своей игре Мировой океан, поставив мир на грань глобальной экологической катастрофы…
Занимаясь дайвингом у берегов Танзании, супруги Сэм и Реми Фарго находят на дне океана колокол с надписью «Офелия», испещренный внутри ацтекскими символами. Пытаясь выяснить судьбу корабля с таким названием, они попадают в местный музей с очень странными экспонатами, среди которых посох с набалдашником, сделанным из языка этого самого колокола. Оказывается, прежде колокол принадлежал давно забытому судну конфедератов. Но что означают ацтекские письмена? Заинтригованные Фарго продолжают расследование, не подозревая, что этим же делом интересуются силы куда более могущественные и влиятельные.
У США есть тайна, неизвестная даже президенту. Уже много лет секретное общество патриотов, включающее политиков, промышленников и ученых, работает над проектом невиданного масштаба: автономным поселением на Луне. Увы, но опасаясь внутренних угроз вроде предательства или некомпетентного руководства, они проморгали угрозу внешнюю. СССР стало известно о нарушающей международные соглашения лунной колонии – к тому же американцы уничтожили советский пилотируемый зонд. Вот-вот разразится настоящая война в космосе, от которой один шаг до новой мировой войны на Земле.