Глубинные течения - [25]

Никто не сомневался, что вечером удасться полакомиться крабовым супом. Порывшись в кухонном столе, я отыскал ржавое приспособление странного вида, диковинную помесь крупорушки и яйцерезки. Крабы по одному загружались в сетчатое углубление, щелкал разболтанный рычаг — и панцирь оказывался аккуратно расколот.

Обычно повар умерщвлял крабов в миске с собственной кровью. Сушнецы вообще довольно небрежно относятся к кровопусканию, о себе же подобного я сказать не мог. Мало того, Далуза (ее лицо почти полностью зажило; остались лишь едва приметные шрамы в уголках рта) вызвалась мне помогать. Выручило меня, как ни странно, мое виски — я нашел повод его продемонстрировать, а на крабов оно действовало не хуже крови, вызывая короткую агонию и быструю смерть. Я вскрывал мертвых крабов; Далуза извлекала их из панциря своими длинными острыми ногтями.

К сожалению, затея с перчатками ни к чему хорошему не привела — всякий раз, стоило моим рукам скользнуть по телу Далузы, она сжималась в дрожащий комочек и прятала лицо в крыльях. Я решил, что она переживает из-за того, что не может мне ответить, но после меня перчатки ей одевать было нельзя — мои руки, ясное дело, потели. Не подумав, я попробовал прокипятить одну перчатку — она развалилась на куски.

Мое живое воображение тут же подсказало не менее пяти способов воспользоваться оставшейся для получения обоюдного удовольствия, однако Далуза отчего-то и слышать об этом не желала, а при одном виде перчатки начинала плакать и убегала. Меня это просто сводило с ума — конечно, я предлагал не бог весть что, но ни на что другое в нашем положении рассчитывать пока не приходилось. Зато теперь Далуза все больше времени проводила со мной на кухне, изо всех сил стараясь казаться веселой. Сейчас она, излишне суетясь и неестественно улыбаясь, помогала мне готовить. Меня этот спектакль тронул настолько, что я позволил ей остаться и не выпроводил из камбуза, хотя в одиночку управился бы вдвое быстрее.

И вот мы сидели вдвоем и потрошили крабов.

Когда корабль наконец выбрался на пространство, свободное от растений, Десперандум решил измерить глубину. Он хорошо подготовился — на палубу вынесли бухту керамического лотлиня, ручную лебедку и свинцовую болванку. Захлестнув вокруг грузила конец троса и отправив его за борт, капитан достал черную тетрадку.

Из-за мачты за ним внимательно следил Мерфиг. Заметив, что я наблюдаю, как он наблюдает за Десперандумом, он некоторое время косился на меня. Смешно. Замер показал семьдесят пять футов. Десперандум, улыбнувшись, отметил это в своей книжечке. Внезапно на его бородатом лице отразилось сомнение. Он пересек палубу и спустил грузило с другой стороны. Полмили. Похоже, судно оказалось над краем какой-то трещины. Любой другой на месте капитана принял бы это объяснение и успокоился. Но Десперандум с упрямством настоящего ученого повторил первый замер и получил глубину чуть меньше шестисот футов.

Повтор второго замера дал восемьсот футов.

Десперандум, помрачнев, вернулся туда, откуда начал. Он выпустил весь линь, что был в бухте — порядка двух с половиной миль, но до дна так и не достал. На то, чтобы смотать его обратно, ушел час. Капитан, все это время нетерпеливо мерявший шагами палубу, кинулся к другому борту.

На глубине девяти тысяч футов трос обвис. Когда его стали вытягивать, выяснилось, что он аккуратно обрезан на отметке в семь тысяч. На лице Десперандума, распирая маску, вздулись желваки. Я предпочел убраться на камбуз, тем более что приближалось время готовить ужин — он обычно проходил на закате, в отраженном от скал свете. Не успел я свериться с перечнем продуктов для сегодняшнего вечера (меню у меня составлено сразу на неделю вперед), как скрипнул люк. Я ожидал, что это Далуза вернулась с облета, и приготовился сказать какую-нибудь ласковую глупость, однако это оказался Мерфиг.

При виде его я отчего-то смутился, но вовремя сумел взять себя в руки. Я ведь так и не понял, что ему известно о наших играх с синкопином, и не смог придумать способа выведать хоть что-нибудь, не выдав остального.

— Чем обязан? — поинтересовался я.

— Поговорить зашел, — отозвался он, стягивая мишеневую маску. — Я получил ваше послание в Арнаре. То, что вы передали через девушку.

Мысленно я вернулся на две недели назад. В самом деле, передал. А я-то думал, мне это приснилось. Я там вроде извинялся за что-то…

— Верно. Мне неловко было, что я тогда вмешался в вашу беседу с капитаном.

— Что вы о ней думаете? — спросил он, оживившись.

— Похоже, он не в восторге был от ваших идей.

— Благодарю вас, — разочарованно протянул Мерфиг. Глаза у него были как два осколка коричневого стекла, волосы в ноздрях ровно подстрижены. Его выговор отличался от обычного сушняцкого, напоминая скорее галактический. Происходил он явно не из низкого сословия — наверняка его родители занимали почетные посты в государстве, либо церкви.

— Вы видели результаты сегодняшних замеров. Что скажете?

— Очень странно.

— Зато очень хорошо вписывается в мою теорию. В последнее время я много размышлял о Кратере. Об атмосфере. Представьте, что когда-то на Сушняке была атмосфера. Вспышка на солнце уничтожила ее. Представьте, что на планете к тому времени уже жили разумные существа и они все предвидели. Они вырыли себе убежище, огромное, для всей своей цивилизации. Гигантское убежище, со стенами высотой в семьдесят миль и толстым слоем пыли для защиты от радиации. Со временем Древний Народ приспособился к жизни в пылевых глубинах, они уже не могли выходить на поверхность. Представьте, что им удалось перестроить свою физиологию для жизни без воздуха… Когда-то они были очень сильны. Вы же знаете, Цивилизация построила свои поселения на самом верху. Они не решились спуститься вглубь кратера, опасаясь… того, что внизу. А теперь они намного слабее. Им нужен только покой. Они никому не хотят причинять зла, но тех, кто подходит слишком близко, они убивают — быстро и незаметно. За те пять веков, что здесь живут люди, скопилось множество слухов, легенд, неподтвержденных свидетельств, тайн океана, хотя ничего достоверного среди них вы не найдете. Может, они уходят, а может, просто спят. Но они существуют, это точно!