Глубина 4261 метр - [7]

В 11.05 первый аппарат достиг отметки 2500 метров.

Температура воды упала до 0,5 градусов по Цельсию. С момента погружения прошло полтора часа. За это время «Академик Федоров» успел отдрейфовать от точки спуска на расстояние 150 метров. Попробуй «Мир» в этот момент всплыть вертикально, и его пластиковый верх уткнулся бы в сплошное ледяное поле толщиной от двух до шести метров.

Парадоксально все же наше восприятие времени. Время стремительно летит, когда в счастливые моменты жизни мечтаешь его остановить, и безумно долго тянется, когда хочется, чтобы изнурительное ожидание осталось позади. Аппараты приближались ко дну. Когда была достигнута глубина около трех тысяч метров, экран эхолота на борту «Мир-1» показал четкую границу.

– Дно? – спросил Чилингаров. – Нет, – ответил Сагалевич. – Это отражающий слой. Все нормально.

В океане с глубиной, как правило, понижается температура и повышается соленость воды, в результате чего увеличивается ее плотность. На некоторых глубинах эти изменения происходят скачкообразно. Слой, в котором наступает резкое изменение температуры и плотности воды, называется «слоем скачка». Таких слоев в океане обычно бывает один или два. Однако это явление таит в себе опасность.

Как только «Мир-1» погрузился ниже отражающего слоя, сразу исчезли сигналы транспондеров (маяков). Они отражались от слоя и уходили обратно, не достигая аппарата. То же самое произошло с гидроакустической связью. Она настолько ухудшилась, что нельзя было разобрать ни слова.

До заданной глубины в 4300 метров океанского дна оставалось еще 1300 метров. В толще глубин могло встретиться неизвестное сильное течение. При возникновении такой ситуации существовал реальный риск того, что оба аппарата могут быть отнесены на значительное расстояние друг от друга и от места погружения. С учетом того, что вся система «льды – корабль – маяки» дрейфует относительно «Миров», иначе говоря, «Миры» постоянно меняют свое положение относительно точки погружения, экипажам необходимо было «видеть» маяки, чтобы вернуться в полынью.

На глубине 3500 Анатолий Сагалевич снова стал вызывать «Академика Федорова»:

– «Федоров», это «Мир-1», как слышите, прием. Ответ был неразборчив. Сагалевич настойчиво пытался выйти на связь с «Академиком Федоровым».

Наконец прорвался голос В.А.Нищеты: – «Мир-1», вас слышу! Прием. – «Федоров», прошу усилить мощность сигнала. И вновь ответ был неразборчив. – «Федоров», повторите, – ровным голосом произнес Сагалевич. На этот раз на «Мире» сквозь шумы подводного «космоса» услышали ответ:

– «Мир-1», опускаем дополнительный транспондер. Держитесь. Пожелание было очень к месту, потому что связь оставалась по-прежнему плохой. Какое-то время «Миры» могли общаться только между собой. Анатолий Сагалевич и Евгений Черняев вели спокойный диалог, уточняя координаты друг друга. Итак, реальный риск возник, и любой командир имел право прервать погружение. Но не такие люди плыли сегодня на «Мирах», чтобы вернуться ни с чем. И после короткого совещания экипажи единогласно решили: спуск продолжать.

В 11.45 Сагалевич сообщил о том, что «Мир-1» достиг отметки 4000 метров. До дна оставалось 260 метров. Но в этот ответственный момент связь с кораблем была так затруднена, что в том, что наверху их поняли, уверенности у экипажа «Мир-1» не было никакой.

С каждым метром «Мир-1» приближался к цели. К концу спуска скорость погружения аппарата существенно возросла. Давление на этой глубине уже превысило 400 атмосфер. Трое людей, сидящие в маленькой лодке, достигли пределов того таинственного мира, который называется дном Мирового океана. О котором грезили Жюль Верн и Конан Дойль. И в котором, пока еще на правах гостей, удалось побывать всего лишь нескольким отважным людям.

И вот наконец Володя Груздев увидел, как лучи мощных прожекторов отразились от поверхности.

– Вижу дно, – воскликнул он. – Учтите, сейчас «вспылим», – предупредил Сагалевич. Через мгновение «Мир-1» опустился на мягкое океанское ложе, подняв при этом густые клубы донного ила.

В 12 часов 08 минут мы наверху наконец получили сообщение: «Мир-1» приземлился на дне Северного Ледовитого океана на глубине 4261 метров в географической точке Северного Полюса!..

Это известие было встречено с ликованием. Люди обнимали друг друга, аплодировали кричали «Ура!». Эхо победы разнеслось над Северным полюсом. То, ради чего мы шли в эту экспедицию, свершилось. Все немного расслабились, стали шутить.

И еще одна радостная новость не заставила себя ждать: в

12.45 Евгений Черняев уверенно посадил «Мир-2» на дно, достигнув глубины 4302 метра. Как раз в это время наши космические связисты настроились на пролетавший над полюсом спутник. Торопясь воспользоваться открывшимся каналом связи, мы, тележурналисты, в прямом эфире передали срочную информацию о новом мировом достижении.

Тогда мы и предположить не могли, какой резонанс вызовут наши сообщения, в какую словесную дуэль вступят политики, как некоторые из них засобираются на Северный полюс, чтобы подтвердить свои права на Арктику, как припомнят эпизоды «холодной войны» прошлого столетия и заговорят об арктической гонке… Нам, членам экспедиции, всем без исключения, было тепло и радостно на душе. Мы гордились нашими товарищами, которые в этот момент на дне Северного Ледовитого океана под более, чем четырехкилометровым слоем воды, выполняли научные задачи экспедиции, возможно, делали новые географические открытия.