Глоток Мрака - [10]

— Шолто — отец одного их твоих будущих правнуков. Секс с ним пробудил Дикую Магию. Секс с ним позволил вернуть нам Собак и других чудесных животных, которые появились при Дворах и среди низших фейри.

Она посмотрела на меня, и в одном этом взгляде было столько горечи. Это меня немного напугало. Моя нежная Бабуля была переполнена ненавистью.

— Слухи об этом долетали до меня, но я им тоже не поверила.

— Клянусь тебе Всепоглощающей Тьмой, что это так.

Она выглядела пораженной.

— Нет нужды приносить мне такую клятву, Мери-деточка. Тебе я верю.

— Я хочу, чтобы между нами все было ясно, Бабуля. Я люблю тебя, и мне жаль, что Шолто убил твою маму, мою прабабушку, у тебя на глазах, но он не только отец одного из моих детей, он еще и консорт, благодаря которому вернулась большая часть магии. Он слишком ценен для меня и для фейри, чтобы быть случайно отравленным.

— Сидхе нельзя отравить, — сказала она.

— Не чем-то природным, нет, но ты десятилетия живешь в контакте с человеческим миром. Ты прекрасно знаешь, что есть химические яды. Сидхе не могут противостоять тому, что создано искусственно. Мой отец обучил меня этому.

— Принц Эссус был очень мудрым, и для сидхе королевских кровей он был величайшим человеком. — Ее слова были жесткими. Она была искренна, потому что она любила моего отца, как сына, поскольку он любил меня больше, чем моя мать, и разрешил Бабуле помогать ему меня воспитывать. Но гнев в ее словах не соответствовал тому, что она говорила, будто у нее в мыслях было совсем не то, что она произнесла.

— Был, но его величие — не то, о чём ты хотела сказать, бабушка. Я вижу гнев в тебе, который пугает меня. Разновидность гнева, которым обладают все фейри, тот гнев, что заставляет их на смертном одре торговать своими жизнями и жизнями тех, кто зависит от них, ради мести и гордыни.

— Не сравнивай меня с лордами и леди Двора, Мери. У меня есть право на гнев, и на то, чтобы вынашивать его.

— Пока я не буду уверена, что ты больше мой союзник и любящая бабушка, чем жаждущая мести дочь, я не могу оставить тебя возле себя.

Она выглядела пораженной.

— Я буду рядом с тобой и малышами, как была с тобой, когда ты росла.

Я помотала головой.

— Шолто — мой возлюбленный и отец одного из моих детей. Кроме того, Бабуля, секс с ним вернул большое количество магии в страну фейри. Я не стану рисковать им ради твоей мести, если ты не дашь мне самую священную нашу клятву, что не станешь вредить ему тем или иным способом.

Она всматривалась в мое лицо, словно считала, что я шучу.

— Мери-деточка, ты ведь не всерьез? Ты же не считаешь этого монстра дороже меня?

— Монстр, — тихо повторила я.

— Он использовал гламор сидхе, чтобы скрыть, что он больше монстр, чем остальные.

— Что ты имеешь в виду под «остальными»? — Спросила я.

Она кивнула в сторону Дойла.

— Мрак немилосердно убивает. Его мать была адской гончей, его отец пука, который ее покрыл в облике собаки. Ты вполне можешь вынашивать щенков. Они ведут себя так, словно высокие лорды — само совершенство, но они не менее уродливы, чем мы. Они просто лучше скрывают это при помощи волшебства, чем маленький народец.

Я смотрела на женщину, что помогла меня вырастить, будто она была мне незнакома, потому что в некотором смысле так оно и было. Я знала, что она недолюбливает Дворы — как и большинство представителей низших фейри — но я не знала, что она подвержена таким предрассудкам.

— Ты и к Дойлу испытываешь особую неприязнь? — Спросила я.

— Когда ты оказалась у меня, Мери, с тобой был Гален и Баринтус. Против них я не имею ничего, но я и помыслить не могла, что ты обратишься к Мраку. Ты боялась его, когда была ребенком.

— Я помню, — подтвердила я.

— Ты не понимаешь, малышка, если бы королева хотела убить твоего отца, кого бы она послала, чтобы это исполнить?

Ох.

— Дойл не убивал моего отца.

— Откуда ты знаешь, Мери? Он тебе сказал, что не делал этого?

— Дойл не стал бы действовать без непосредственного приказания королевы, а Андаис не настолько хорошая актриса. Она не приказывала ему убить моего отца, своего брата. Я видела ее ярость из-за его смерти. Она была настоящей.

— Она не любила Эссуса.

— Возможно, она любит только своего сына, но ее брат кое-что для неё значил, и она была огорчена тем, что он пал от чьей-то руки. Возможно, она просто злилась, что это было сделано не по её приказу. Я не знаю, но я уверена, что Андаис не приказывала Дойлу убивать его, а Дойл, в свою очередь, не стал бы делать этого без приказа.

— Но он сделал бы это, если б ему приказали. Ты знаешь это, — заключила Бабуля.

— Конечно, — подтвердила я, и мой голос был спокоен, в то время как в её голосе сквозило напряжение.

— Он убил бы твоего отца, если бы ему приказала королева. Он убил бы даже тебя.

— Он был Мраком Королевы. Я знаю это, Бабуля.

— Как же ты тогда можешь спать с ним? Зная, чья кровь может быть на его руках.

Я попыталась обдумать, как ей всё объяснить так, чтобы она поняла. Ее реакция застигла меня врасплох. Мне это не понравилось не только потому, что внучкам не нравится, когда бабушки ненавидят их будущего мужа. Мне это не понравилось потому, что ей удавалось скрывать от меня такую огромную неприязнь на протяжении долгих лет. Это заставило меня задаться вопросом, что еще я упустила из виду, что ещё она скрывала.