Глори и Ко - [26]
Забияка тем временем уже поднялся на ноги и стоял столбом, обводя всех присутствующих очумевшим, ничего не понимающим взглядом. Я хлопнул по плечу Вика, который, пожалуй, был удивлен не меньше драконозавра и, разинув рот, смотрел то на нас с Извергом, то на него:
— Хорошо, я его покупаю. Закрой рот и возьми деньги.
К счастью, я с утра приобрел кроме всего прочего два полных комплекта сбруи, поэтому преспокойно взнуздал Забияку, вновь нагрузил Изверга, а потом вскочил на свою новую покупку и дал ей шпоры. Изверг потрусил сзади, время от времени хватая новичка за хвост, когда тот начинал сбавлять скорость.
По рынку слухи разносятся с ужасающей быстротой, так что люди перед нами моментально расступались, а за спиной моей слышался непрекращающийся гул:
— …говорят, этот черный в одиночку разделал под орех пять самых свирепых драконозавров на рынке!
— Не пять, а семь! Семь самых свирепых драконозавров, которые перед этим разогнали целый кавалерийский полк!
— Так уж и полк!
— Не веришь? Спроси у Полторы Руки, он потом полковника Щорса две недели пивом поил, а вон тому бугаю посулил любого зверя на выбор и мешок золота, только бы он поскорее убрался с базара…
— А что, верно. Неровен час, обиделся бы и приказал разнести базар своему черному…
— Говорят, у него таких боевых зверей целое стадо, а сам он незаконнорожденный принц…
— Какой принц! Всем известно, что отец его — Великий Черный Маг Полуботинус Желтый…
— Так Черный или Желтый?
— А шут их разберет, Великих Магов. Вот помню однажды…
Подстриженный и выбритый Бон уже дожидался меня возле цирюльни, распространяя на десять шагов вокруг терпкий аромат духов.
— Ну, наконец-то. Я уж думал, что ты меня бросил, босс. Кстати, а это что?
— Не «что», а «кто», — поправил я. — Знакомься, это — Забияка, твой новый скакун. А ты на месяц остался без зарплаты.
— Этот… мой? — с глупым видом переспросил Бон, и, лишь увидев мой кивок, счастливо рассмеялся. На зарплату ему, судя по всему, было глубоко наплевать.
— Только смотри, он может немного пофордыбачиться, тогда зови моего приятеля, — счел нужным предупредить я, когда парень, наконец, заткнул фонтан благодарностей. Изверг подтвердил мои слова одобрительным рыком и демонстративно повернулся к Забияке. Тот моментально придал своей морде самое умильное выражение и чем-то очень сильно заинтересовался на другой стороне улицы.
Разделив поклажу, мы поехали к гостинице. Принцесса уже вернулась, и Бон, не будь дурак, тут же склонился к ее руке:
— Дражайшая мисс Глорианна, вы не представляете себе, как я счастлив, наконец, познакомиться со своей спасительницей и…
Недоумевающая девушка, как я и предполагал, слегка шлепнула парня по щеке, отнимая кисть от чересчур пылкого поцелуя, и вызывающе повернулась ко мне:
— Похоже, компаньон, тебе придется мне кое-что объяснить.
Я постарался согнать с лица улыбку и описал ситуацию, внутренне приготовившись к скандалу. С одной стороны, не вызывало сомнения, что Бон со всеми его талантами — ценное приобретение, но с другой, неизвестно было, как отнесется девушка к его профессии, равно как и к тому, что на его нужды я угрохал порядочные деньги… Впрочем, девушка не обманула моих надежд.
— Прекрасно, милостивый государь, — царственно произнесла она. — Я несказанно рада, что в нашей компании появился хотя бы один мужчина, знакомый с этикетом. Однако впредь попрошу вас не утруждаться и называть меня просто «Глори», как это давно делает Сэд, не получивший, кстати, на то разрешения.
Парень закашлялся, а я слегка смутился. Видя наши физиономии, нахалка рассмеялась и, взяв нас под руки, повела к столу.
— Ну-с, мальчики, давайте обсудим диспозицию. Я вижу, Сэд, что ты купил все.
Девушка окинула цепким взглядом сваленные у двери тюки и одобрительно посмотрела на меня. В ответ я многозначительно хмыкнул, как бы говоря: «А ты что, сомневалась?»
— Я тоже не сидела сложа руки, — гордо продолжала Глори, — и, хотя и не без труда, но нашла прекрасный корабль, капитан которого согласился за весьма умеренную плату доставить нас к побережью.
— А ты не думаешь, что кое-чего не предусмотрела? — в моем мозгу шевельнулась довольно противная мыслишка, но обсудить ее все же следовало.
— Не предусмотрела? — тут же прищурилась Глорианна; я мог поклясться, что в ее голове с бешеной скоростью просчитываются варианты, о которых сам я даже не догадывался. — Ну и…
— Все очень просто, милая. Ты договорилась о двух пассажирах и двух животных, но теперь и первых, и вторых стало трое. Это может не устраивать капитана, — поспешно пояснил я и, на всякий случай, добавил: — Надеюсь, ты не оставила залога?
— За кого ты меня принимаешь?
Тут поднялся молчавший до того момента Бон и, кашлянув в кулак, привлек к себе наше внимание:
— Друзья мои, если я для вас такая обуза, то можете не беспокоиться: уж лучше мне убраться восвояси, чем создавать проблемы для…
— Все ясно, — усмехнулась Глори. — Слинять хочешь?
— Леди, леди! — возмутился тот, как мне показалось, совершенно искренне. — Будь вы мужчиной, а не столь обворожительным созданием, я бы, пожалуй, потребовал от вас сатисфакции…
«Почему-то считается, что постапокалиптика должна быть мрачной, депрессивной. Пока живы люди, они будут смеяться над собой и над окружающей действительностью, пусть даже действительности этой приходит конец», — так считают составитель и авторы, пожалуй, самого забавного сборника современной российской фантастики.Олег Дивов, Андрей Левицкий, Виктор Ночкин, Александр Шакилов, Шимун Врочек и многие другие — такой постапокалиптики вы еще не читали! Готовьтесь! Будет страшно… смешно!
Потерять голову от любви к женщине — что может быть естественнее? А если это не метафора? Если мимолетное увлечение заканчивается ссорой с могущественным главой Ордена друидов, а спасение кроется лишь в таинственном яйце феникса? Ну тогда — вперед, в неизведанный Дальне-Руссианский Предел! Через Борзелиандский лес и Ущелье Хрюкающей Погибели, опережая конкурентов, побеждая врагов и спасая всех подряд! Ведь приговор окончательный и обжалованию не подлежит: «Женить! Нельзя помиловать!».
Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Всем остальным случается промахиваться – резидентам и президентам, владыкам и кухаркам, судьям и подсудимым, Акеле и Шер-хану, наконец. Ошибаются все. Исправляют ошибки – свои и чужие – лишь некоторые. Именно они, знаменитые и незаметные, стали героями уже четвертого сборника серии «Наше дело правое». Государственный врач в ранге прима, объявившиеся в современном Питере боги или же лица, к ним приравненные, боевой подполковник, крестьянская девчонка, она же офицер российского императорского космического флота, а также пламенные революционеры, дикие огры, московские урбаниды, коты-телепаты, отважные космодесантники и даже заведшаяся в компьютерных сетях вредоносная (на первый взгляд) программа.
Люди часто теряют деньги. Чуть реже — совесть. Но однажды случилось так, что потерялся… КОРОЛЬ. И не где-нибудь, а в таинственных Спящих Дубравах, да еще и накануне войны. Что делать? Не отчаиваться, не паниковать, а если плакать — то только от смеха.Внимание! На поиски самой необычной потери отправляется самая необычная команда. И награда не гарантируется…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«В лесу было прекрасно. Так прекрасно, как бывает только в мае, в тот недолгий и неуловимый промежуток времени, когда весна уже достигла своего апогея. А потом, не выдержав переполняющих ее потоков новой жизни, бурлящей молодым вином в каждой частице мира, взорвалась и разлетелась во все стороны ослепительно яркими брызгами красок, запахов и звуков…».
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.