Глитч - [36]
На последнюю сотенную купюру дружбаны взяли дорогого вискаря и разбив морду корейцу, стали вливать его байкеру в рот, полагая что: «Отвалите! Со мной уже бывала такая ху*ня! Нет ничего лучше, чем шлифануть бледного хорошим бухлом! Ща всё будет!». Ещё через пять минут шлифовальщих с разбитой харей и рассеченной бровью лежал возле стенки, а другой дружбан со сбитыми костяшками стоял рядом и звонил в скорую. Испугавшись и не зная, что делать с зеленеющим и дергающимся товарищем, дружбаны оставили его на полу, полагая что тому будет легче хотя бы от большего количества свежего воздуха. Наполовину потерявший создание байкер водил мутными глазами из стороны в сторону, пока не наткнулся на светящиеся изумрудные глаза Сяолуна за игровыми автоматами. Сяолун улыбнулся, вытянул левую руку, а пальцами правой изобразил ножницы. Он показал, что отрезает её у самого плеча, затем помотал головой и провел ногтем большого пальца по шее: «не отрежешь — умрешь».
— Уходим! — приказал Сяолун Хепину.
… … …
Ямато вошел в здание школы за пять минут до начала уроков и удивился количеству народа в коридорах. Обычно в такое время все сидели по своим классам и ждали учителей. Избегая стычек с самыми борзыми старшекурсниками, он прошел в своё крыло и увидел ту же картину. Двери во все три параллельных класса были открыты. Ученики сновали туда и обратно, что-то громко обсуждали, а самые смелые открыто матерились, что предполагало отсутствие поблизости преподавателей. Несколько парней из соседнего класса — те, что корешились с Изяо, выскочили в коридор и метнулись в класс Ямато. Повсюду стоял давящий гул встревоженных, как показалось Ямато, голосов. Несколько раз он услышал название другой школы боевых искусств Катсу Гакки.
Чуть дальше у окна стояла Чоу в коротком черном сарафане с выделяющимися синими строчками. Ямато уже давно заметил, что девчонки из Нобу Гакку лишь делают вид, что соблюдают школьный дресс-код. На самом же деле почти все они старались одеться красивее и моднее, но сохранив при этом школьные цвета, маскирующие одежды под школьную форму. Наряды Чоу, как правило, были откровеннее других, а, может быть, дело было именно в ней — длинноногой наполовину европейке с отличной фигурой и красивым лицом. Стоящий перед Чоу второкурсник млел и блеял, косясь на её ножки. Она водила пальцем по его пиджаку, а, заметив Ямато, ткнула ногтем. Второкурсник обернулся:
— Эй, ты! — он поманил Ямато пальцем. — Иди сюда!
Предполагая, что будет дальше, Ямто его проигнорировал и пошел в класс, но в дверях скопилось неожиданно много людей. Ученики параллельных классов перекрикивались с одноклассниками Ямато и выглядывали в коридор, проверяя — не идет ли учитель. Второкурсник был немного выше Ямато, на плече у него висел рюкзак, а на голове — рэперская кепка с прямым козырьком, с чего Ямато предположил, что он ещё не заглядывал к себе в класс, а сразу пришел на встречу с Чоу.
— Привет, — Ямато посмотрел на Чоу, а та отвернулась к окну. — Чего?
— Чего-чего?! Ты как со старшими разговариваешь, копейка?! — второкурсник положил руку Ямато на плечо и смял его пиджак. — Упыренок мелкий… Ты, значит у нас, крутой перец — девчонок обижать, да?! Силёнок только на это хватает?!
— Руку убери.
— Сейчас я тебе, бля*ь, уберу! Заднюю включил?! Ломать девчонок, так ты первый, да? Чего же сейчас нос в жопу засунул, а?! Меня поломай!
Ямато вырвался, остановил летящую в него пощечину и отошел на шаг назад.
— Ссыкло, мелкое! Посмотрим, как ты запоешь, когда мы встретимся с тобой на соседних секторах! Даю тебе последнее предупреждение! — второкурсник показал пальцем Ямато в лицо. — Ещё раз я услышу, что ты…
— Что за предупреждение? — спросил Ямато.
— Чё?!
— Ну ты сказал предупреждение. Что, конкретно, это значит?
— Ха! Да ты ещё и тупой?! Хочешь, чтобы я объяснил тебе значение слова…
Ямато отвел правую ногу, согнул колени, вставая в стойку, и впрыгнул, придавая телу вращение. Правая нога проделала половину оборота прижатой к телу, а затем выстрелила, сгибаясь в колене, будто часть привязанной на цепи нунчаки. Носком Ямато ударил второкурсника по козырьку. Кепка на его голове подпрыгнула и сделала четыре полных оборота, разбрасывая коричневую шевелюру второкурсника.
— А! — крикнула Чоу и прикрыла руками рот.
Второкурсник, успевший лишь выставить перед собой руки, медленно бледнел и смотрел на Ямато, не моргая.
— Во так выглядит моё предупреждение, — сказал Ямато. — Считай это предупредительным выстрелом. Следующий будет на поражение. — Ямато посмотрел на девчонку. — А тебе Чоу-тян должно быть стыдно. Ученик школы боевых искусств должен уметь постоять за себя. Гипнотизировать имбецилов короткими сарафанчиками, — Ямато посмотрел на ножки в черных колготках, отчего Чоу присела и прижала край сарафана руками, — много ума не надо.
Протиснувшись в класс, Ямато прошел за парту. Вокруг стола Изяо с Лопоухим собралось человек двадцать, половина из которых — из соседних классов. Они спорили и перебивали друг друга, обсуждая Катсу Гакки. Ямато достал тетрадь и вспомнил, что двумя днями ранее Изяо просил его остаться после уроков, чтобы обсудить: «Оставайся! Дело серьезное!». Кажется, тогда весь сыр бор был тоже из-за Катсу Гакки.
Он сбежал от смерти в другой мир, где получил уникальную способность к алхимии. Он искусно работал и заслужил место в братстве. Таких, как он, называют варщиками и отводят им роль лабораторных затворников… но он не собирается быть таким. Варщик идёт своей дорогой. И чем больше препятствий встречает на своём пути, тем чётче осознаёт безграничность своих способностей…
Продолжение приключений одарённого алхимика Сайлока. Теперь он знает имя врага и собирается покончить с ним, но и враг не дремлет…
Вторая часть приключений Огинского Данила, в которой он понимает собственную силу и перестаёт быть пешкой в чужой игре.
Судьба была неблагосклонна к нему с самого детства. Отказ родителей, жизнь в интернате, жестокость детей и быстрое взросление. Ему исполнилось двенадцать. Ритуал высвобождения энергии подарил детям энергию и способности, а ему – болезнь и клеймо в виде унизительного прозвища. В шестнадцать забрезжил свет надежды, но также быстро погас, выбросив его на улицы города. Едва ли подросток без энергии способен прожить там дольше недели, но… Что, если его отличие от других только на первый взгляд кажется изъяном?
После стычки с бандитами я оказался перед выбором – сесть за решетку или поступить на службу в ОБНИС (отдел по борьбе с незаконным использованием способностей). Я выбрал ОБНИС. И надо же какое совпадение… Эксперт нашёл у меня предрасположенность к наложению печатей молчания. Да, те самые печати, которыми заглушают способности апперов-преступников. Деваться некуда – я выхожу на улицы вершить правосудие. Всё идёт неплохо, пока поехавший печатник-пенсионер не втягивает меня в дела своей молодости. Очень скоро за моей головой выстраивается очередь.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.