В середине рассказа Нике пришлось прерваться — мама Марины вышла из спальни, чтобы сделать себе чай. Интеллигентная женщина с чуть подкрашенными волосами любезно поздоровалась с гостьей, но присоединиться к застолью не пожелала, сославшись на ученика, который должен был вот-вот прийти.
— Мама занимается репетиторством, — с гордостью пояснила Марина, впервые с начала разговора подав голос. — Английский язык. Готовит к поступлению, в основном, в киевские вузы…
Белкин тут же вспомнил их школьную учительницу по английскому, свои отнюдь не выдающиеся достижения, и как Ника не давала ему списывать, а потом плавно переключился на последнюю встречу выпускников, сообщая Нике весьма интимные подробности о личной жизни людей, которых она почти не помнила. Разговор уверенно свернул в русло «а помнишь старые добрые времена?», и стал Нике совершенно неинтересен.
Наверное, если ты живешь в маленьком городе, работаешь в банке, и знаешь все этапы своей карьеры на много лет вперед, то единственной радостью остается вспоминать славные былые деньки… Но Ника больше привыкла общаться с людьми, не умеющими и не желающими жить прошлым. Когда вчера ты пила сливовицу в разбомбленном «Хилтоне» в Белграде, сегодня — ныряешь с акулами на Бали, а завтра будешь где-нибудь в Токио или Мельбурне, у тебя нет потребности вспоминать первую сигарету на большой переменке и первый вызов родителей в школу. Ты постоянно обновляешь ресурс ярких впечатлений, и старые постепенно блекнут, выгорают, как фотографии на солнце.
А белкиных серость бытия заставляет холить и лелеять юношеские подвиги, постоянно взбадривая память все новыми и новыми деталями. Тоска по прошлому как сублимация сенсорного голодания…
— А хочешь травки? — вдруг перебил сам себя Белкин. — У меня есть отличная пакистанская дурь…
Глаза у него блестели, как у пьяного, хотя пьяным Белкин быть не мог — весь вечер он пил принесенное Никой вино и даже не осилил половину бутылки. Ника вино только пригубила и переключилась на вишневый компот.
— Тсс! — зашипела на него Марина. — Мама же услышит!
— А что? — зашептал Белкин возбужденно. — Мы же на балкон выйдем… Ну что, девчонки, а? Давайте, а?
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Ника. — Я воздержусь.
— Ладно, — сказала Марина, — давай, только быстро…
Ай да Марина, удивилась Ника. Вот тебе и синий чулок. И ай да Белкин, ай да сукин сын. Интересно, что будет дальше?
Накинув на плечи одолженную Мариной вязаную кофту, Ника вышла с хозяевами на застекленный балкон. Белкин открыл створку окна на проветривание, впустив холодный вечерний воздух, и вытащил из пачки «Лаки Страйк» умело скрученный косяк.
— Это меня Марина научила, — поделился он, раскуривая косяк. — Мы с ней познакомились в одной забавной компании… Как они себя называли? Гомоманты?
— Геммомантики, — поправила его Марина, беря косяк двумя пальцами. — Гадатели по полудрагоценным камням.
— Ага, — расплылся в глупой ухмылке Белкин, — клуб любителей бижутерии.
Вряд ли трава подействовала на него так быстро; скорее, Белкин старательно имитировал ожидаемый эффект.
— Вы увлекаетесь эзотерикой? — спросила Ника из вежливости.
— В какой-то мере, — очень серьезно, с напускной важностью ответила Марина, делая глубокую затяжку и возвращая косяк Белкину.
— Еще как увлекается, — продолжал ухмыляться Белкин. — А я — так, ходил туда девок снимать… Шухер! — вдруг запаниковал он, пряча бычок в ладони.
В комнате началось какое-то движение.
— Спокойно, — сказала Марина. — Это ученик, к маме. Он ненадолго.
— А чем ты увлекаешься? — спросила Ника, стараясь дышать свежим воздухом из приоткрытого окна. — Кроме дури и девок?
Белкин захихикал, а Марина метнула в нее откровенно злобный взгляд, но Нике было плевать. Ее вдруг начал раздражать и вонюче-сладкий дым травки, и тупой комизм происходящего, и три дня, убитых вынужденным бездельем… Раздражение требовало выхода.
— Нет, серьезно, — настойчиво повторила она. — Как вы тут проводите свободное время? Ну, тут, в провинции? — уколола она.
— По-разному, — ответила Марина, пытаясь изобразить высокомерие. Получилось не очень хорошо, так как глаза у нее уже «поплыли».
— Ну, я, например, играю в автоквест, и в страйкбол… — важно сказал Белкин. Хочешь, фотки покажу?
— Хочу, — соврала изрядно продрогшая Ника.
— Вот это я на «Сталкере», под Киевом, в прошлом году. А это открытие сезона весной. А это наш «урбан», на Крошне…
Ника вежливо кивнула. Показ фотографий с полей сражений длился добрых полчаса.
— И много вас таких, — уточнил она, — воюет?
— Прилично. Но зимой особенно не повоюешь, поэтому наша команда еще играет в автоквест. Слыхала?
— Да, — кивнула Ника, и Белкин разочарованно вздохнул. Он явно надеялся поразить Нику рассказом об игре.
— Мы на прошлой игре второе место взяли, — сообщил он. — Завтра думаем отыграться…
— Завтра? — уточнил Ника.
— Ага.
— А можно с вами? — совершенно спонтанно, и неожиданно даже для самой себя выпалила Ника.
— Конечно, — обрадовано удивился Белкин. — А ты играла когда-нибудь?
— Нет, — покачала головой Ника. — И не буду. Я хочу поснимать. Ночной город, драйв, адреналин, приключения. Может забавно получится.
