Глемба - [75]
— Давай вскроем, — нетерпеливо сказал Томка.
— Читай ты.
Коллар протянул ему конверт. Томка нацепил на нос очки, вскрыл конверт и принялся читать:
— «Дорогие мои друзья! Вы были самыми близкими мне людьми в моей непутевой жизни и потому примите мое последнее и искреннее признание. Мне не будет покоя в могиле, если вы не простите мне грех, содеянный против вас…»
— Грех? — переспросил Коллар.
Томка тоже удивленно пожал плечами, но, заинтригованный, тотчас принялся читать дальше:
— «…Желая мне добра, вы уговаривали меня расстаться с холостяцкой жизнью и обзавестись семьей, я же неизменно отклонял ваши предложения. На то была у меня веская причина. Я думаю, вас удивит мое сообщение о том, что втайне я вел жизнь женатого человека, причем одновременно у меня были две женщины…»
— Чушь какая-то! — опять перебил Коллар.
— Мертвые не лгут, — тихо возразил ему Томка и снова вернулся к письму: — «Однако, как ни дороги были мне эти женщины, после десятилетней связи наши интимные отношения прервались, поскольку обе они стали для меня невыносимы. Дело в том, что обе были замужем и обе склоняли меня к тому, чтобы я законным порядком отторг их от опостылевших мужей и разделил с ними не только ложе, но и свой кров. Однако сделать этот шаг было невозможно — и не только в силу моего принципа независимости, но и потому, что мужья этих дам являлись самыми близкими моими друзьями. А дружбой с вами я всегда дорожил больше всего на свете! Да, я слишком дорожил дружбой, чтобы принести ее в жертву женским прихотям…»
Коллар вскочил и резкими шагами заходил по комнате. Не в силах произнести ни слова, он метался из угла в угол и фыркал, как разъяренный кабан. Томка же не мог пошевельнуться.
— Есть там еще что-нибудь? — наконец прохрипел Коллар.
— Тебе этого мало? — прошептал Томка, не сводя глаз с листа, дрожавшего в его пальцах. — Дальше нет ничего существенного. Так, дружеское приветствие…
Коллар подскочил, выхватил у него письмо и перечел его. Потом швырнул письмо на стол, подойдя к окну, заложил руки за спину и взглянул на шумный проспект внизу. Мысли в голове проносились с такой быстротой, что он невольно схватился за виски. Коллару вспомнилась его дряхлая, немощная жена, которая теперь едва добирается от кресла до кровати, но в былые времена славилась своей красотой. И этот ее невинный, исполненный преданности взгляд — о, коварная бестия! Когда-то ее буквально приходилось упрашивать, чтобы она была поприветливее с господином Хрушкой, ведь он, бедняга — как было известно между приятелями, — невероятно застенчив и так нуждается в женском участии…
Коллар резко повернулся, распахнул дверь в соседнюю комнату и подскочил к покойнику, со злобой всматриваясь в маленькое пожелтевшее лицо.
— Свинья ты, больше никто! — прошипел он.
Подошел Томка и встал рядом с ним; губы его кривились от сдерживаемых слез.
— Моя жена умерла, как тебе известно. Несколько лет назад…
Коллар вскинул на него ненавидящий взгляд.
— Умерла?.. Ну а дети чьи? Твои или… его?!
— Не понимаю, о чем ты, — пробормотал Томка.
— Вот о чем! — заорал Коллар и ткнул в листок, который его приятель держал в руках. — Вот об этом дружеском послании с того света!
Томка развернул письмо и поднес его к свече. Он держал его над огнем, пока пламя не охватило весь листок.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — тихо повторил он.
Из соседней комнаты их окликнула старуха:
— Где же вы запропастились? Пожалуйте чай пить…
Перевод Т. Воронкиной.
ВОР И СУДЬИ
Трое мужчин лежали на берегу, разомлев от ласкового солнца. Трое сильных загорелых мужчин. Четвертый брел в мелкой воде огороженного прямоугольного участка топкого, оползающего берега. Он ступал осторожно, но то и дело резко отдергивал ногу или отпрыгивал в сторону, потому что натыкался на рыбу.
— Опять приходил! — стоя по колено в воде, крикнул он своим товарищам, загоравшим на берегу.
Те вскочили и побежали к воде.
— Щуки тоже нет? — спросил врач-терапевт. Его глаза стали совсем круглыми. Он был типичным альбиносом: белые волосы, свисающие на узкое лицо, белые брови и большие навыкате глаза с красными зрачками, словно унаследованные от ангорского кролика. — Замечательная была щука! — сказал он. — Мой самый крупный улов на прошлой неделе. Я хотел сделать из нее чучело.
— Все унесли, — разочарованно протянул инженер-механик, смуглый, похожий на цыгана.
Они в нерешительности топтались на берегу озера, растерянно глядя на взбаламученную, серую воду.
— Кто бы это мог быть? — спросил инженер.
— Вот именно — кто? — подхватил юрист. — Может, зверь какой? Собака, например…
Двое отправились осматривать берег.
— Никаких следов нет, — сказал один из них. — Словно с неба свалился.
— Может, птица?
— Исключено, — покачал головой терапевт. — Ни птица, ни зверь. Наш вор разборчив, он крадет что получше. На это способны лишь высокоорганизованные существа, если, конечно, вора можно посчитать высокоорганизованным существом.
— А как он сюда забирается?
— Думаю, что по воде, — сказал врач. — Вон там, где травянистый берег и много камней, он заходит в воду и идет вдоль берега, а потом тем же путем возвращается. Это, безусловно, свидетельствует о наличии интеллекта.
Джордж Оруэлл (1903–1950) — британский писатель и публицист. Это именно он ввёл в политический язык термин «холодная война», получивший в дальнейшем широкое мировое употребление. «Фунты лиха в Париже и Лондоне» — первое крупное произведение Оруэлла, начатое им в 1929 и после всяких мытарств вышедшее наконец в 1933. Именно на обложке этой дебютной книги неизвестный начинающий литератор Эрик А. Блэйр впервые назвал себя Джорджем Оруэллом. «Дни в Бирме» — жесткое и насмешливое произведение о «белых колонизаторах» Востока, единых в чувстве превосходства над аборигенами, но разобщенных внутренне, измученных снобизмом и мелкими распрями.
«В тот год первого июня Анри де Кельмарк, молодой «Дейкграф», владелец замка Эскаль-Вигор, пригласил к себе большое общество по образцу радостного приезда, чтобы ознаменовать своё возвращение в колыбель своих предков, на Смарагдис, самый богатый и обширный остров, находящийся в этих обманчивых и героических северных морях, заливы и фьорды которых обременяют и врезываются в берега самыми прихотливыми и многочисленными архипелагами и дельтами…».
Классический сюжет Гёте перенесён в современные Пленцдорфу условия ГДР. «Новые страдания» написаны в монтажной композиции с использованием жаргона молодёжи 70-х годов ХХ века. Премьера пьесы состоялась в 1972 году в Галле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Смотри на арлекинов!» – последний завершенный роман знаменитого писателя Владимира Набокова. Главный герой – Вадим Вадимович, русско-американский писатель (как и сам Набоков), пишет воспоминания о своей творческой и личной жизни. И в той и в другой Вадим Вадимович исполняет завет двоюродной бабки. «Довольно кукситься! – бывало восклицала она. – Смотри на арлекинов!.. Деревья – арлекины, слова – арлекины. И ситуации, и задачки. Сложи любые две вещи – остроты, образы, – и вот тебе троица скоморохов! Давай же! Играй! Выдумывай мир! Твори реальность!» И он творил! Несмотря на большое количество параллелей между автором и героем романа, это «повествование о любви и прозе» все же не следует воспринимать как автобиографию, скорее роман является пародией на нее.
Роман В. Миколайтиса-Путинаса (1893–1967) «В тени алтарей» впервые был опубликован в Литве в 1933 году. В нем изображаются глубокие конфликты, возникающие между естественной природой человека и теми ограничениями, которых требует духовный сан, между свободой поэтического творчества и обязанностью ксендза.Главный герой романа — Людас Васарис — является носителем идеи протеста против законов церкви, сковывающих свободное и всестороннее развитие и проявление личности и таланта. Роман захватывает читателя своей психологической глубиной, сердечностью, драматической напряженностью.«В тени алтарей» считают лучшим психологическим романом в литовской литературе.