Глазами волка - [56]

— Это кто такие? Драконы какие-то?

— Не знаю, я только про них слышал. К сожалению, это не драконы, а люди, — победить не получится. Чуть белобрысые, как наш Ихневмон, говорят на непонятном языке. Головорезы жуткие, и тоже полно ликантропов. Когда нужны наёмники, нанимают всегда галатов. В Асии неврийцы не нужны.

— Кто нам эти галаты — союзники или враги?

— Они пока не знают о нашем существовании. А когда узнают — думаю, станут врагами.

57

Выспавшись на жаре, волки разбредались в поисках охоты. Лик и Маэс остались в тени у телеги. Жевали сыр, смотрели по сторонам и пытались придумать, куда идти дальше.

Направлений было по-прежнему мало. Ни одно из них не нравилось. Оставалось сидеть в сухой тени и выбирать наименьшее зло.

— У нас всё равно не получился бы город,— произнёс Лик,— Среди нас нет ни одной женщины.

Ему казалось, что он утешает.

— Кто знает, может появятся,— заметил Маэс,— Хотя… что женщины? Даже у птиц и настоящих волков есть гнёзды и норы. А человек — без места!

Теперь он лежал на спине и смотрел в небо, словно надеялся отыскать там потерянное отечество.

— Ты был знаменит,— отметил Лик.

— Так ещё хуже.

— Знаменитостям много прощают.

— Это да. Люди любят когда герой ещё хуже, чем они. Только вспомни, что рассказывают про Геракла, Ивика и всех прочих. Кто взлетает высоко, тот должен упасть — смачно, чтобы земля полетела.

— Видишь, нам будут рады.

— Не будут рады. Нас изгнало городское собрание. Если нам разрешат вернуться назад, будет официально признано, останется только в мраморе выбить — городское собрание неправо и люди, которые голосовали, были дураками. И вот такого дураки нам точно никогда не простят!

Лик думал, что делать. Конечно, женщин можно у кого-нибудь отобрать… пока есть силы. Но когда сил достаточно, отобрать можно вообще всё! А сил пока недостаточно.

Он почувствовал, что засыпает. Прикрыл глаза — и увидел белый, цвета золы, песок северных отмелей. Лик летел над Песчаными Мысами, как пущенная стрела, и ночной ветер пел в торчащих ушах.

Потом он оказался в царском дворце, что в Новой Столице. Стоял в боковой комнате и ждал, когда пригласят на аудиенцию.

Маэс и почему-то Авасий смотрят на него с надеждой через кованые решётки окна. Авасий — приятель ещё детских времён, когда Лик жил в Новой Столице. Этот парень уже в детстве был настолько невозмутимый, что не удивился, когда Лик оказался ликантропом. В этой невозмутимости было что-то от философов.

Если он ещё жив, надо познакомить его с Ихневмоном.

(Да, смутные времена наступают. Теперь не знаешь, кто жив, кто умер.)

Прежде к скифскому царю мог прийти любой — при условии, что он готов отдать жизнь за то, что будет сказано. Теперь церемоний стало больше. На аудиенцию приглашают по гонгу, и Лик должен явиться в парадном неврийском костюме.

Костюм этот примечателен. Мохнатая шапка из шкуры с волчьей головы, так что уши у него теперь настоящие. Торс обнажён, руки обнажены, мохнатая набедреная повязка и мохнатые муфты на руках из той же волчьей шкуры. Такие же мохнатые муфты на босых ногах.

Лик никогда прежде не видел такого наряда. Не очень ясно, как он поможет на северных болотах вокруг Змеиного моря, где либо шлёпаешь по грязи, либо по кочкам прыгаешь. Но откуда-то знает, что в костюме есть что-то гирканское и это нормально. В Гиркании тоже много волков и ликантропов.

Звучит гонг. Он звучит сразу и со всех сторон, словно все стены превратились в медь. Маэс и Авасий смотрят на Лика с надеждой.

Всё это ужасно сложно. Но надо действовать и воевать по обстоятельствам. Он, Лик, должен войти к царю и предупредить его насчёт простодушного принца Палака. Нельзя доверять магу Гиппарху, и нельзя оставлять престол человеку, который верит таким негодяям.

Лик зашагал к арке. Вышел в коридор, приблизился к квадратным колоннам тронного зала — и увидел, что не может войти.

Видимо, ответственный за церемонии что-то упустил. Настоящее огненное море полыхало между колоннами, клубы чёрного дыма заслонили вход в тронный зал. Даже если там кто-то был, они не видели, что Лик явился.

Юный невриец отступил на шаг назад. Он начал придумывать, как обойти эту неожиданную преграду. Должен быть другой способ, чтобы попасть в тронный зал.

Лик почти догадался, как это сделать — но тут заметил, что загорелась муфта на правой ноге. Огонь пока не ощущался, но языки пламени уже плясали возле голова колена. Когда он почувствует, будет поздно.

Лик принялся сбивать пламя. Огонь разгорался всё ярче, он ловко перепрыгнул на руки. Лик отступил ещё на шаг, и увидел, что правая нога тоже горит.

Каменные своды раскалились, он словно угодил в гигантскую печь. Удушливый жар дохнул в лицо. Лик с ужасом понял, в чём дело — загорелась шапка.

Надо было спасаться — но как? Смертоносный жар теперь со всех сторон.

Лик схватился за пылающую шкуру на голове, рванул её прочь — и его положение стало по-настоящему скверным.

Юный невриец перестарался. Вместе с шапкой он оторвал себе голову.

Теперь Лик смотрел снизу вверх и вверх ногами. Голова всё равно полыхала, волосы уже начинали тлеть, а ресницы моментально обуглились.

Лик дёрнулся, открыл глаза, вырываясь из тяжёлого смертоносного сна — и снова увидел таврийские горы. Здоровенный волк с репейником в шерсти карабкался к ним по едва заметной отвесной тропе.