Глазами альбатроса - [23]
У альбатросов тоже чрезвычайно долгая история. Самому древнему ископаемому альбатросу около 25 миллионов лет[10]. Вид, близкий к современным, парил над морями 16 миллионов лет назад. Альбатросы и другие представители отряда трубконосых произошли от общего предка. От него же берут начало и некоторые другие семейства морских птиц – качурковые (Hydrobatidae), буревестниковые (Procellariidae), – каждое из которых имеет свои уникальные особенности. Если одна из ветвей в процессе адаптации к среде превратилась в пингвинов (отряд Sphenisciformes), которые полностью пожертвовали полетом в обмен на способность глубоко нырять (в результате чего их крылья превратились в похожие на ласты негнущиеся плавники), то представители трубконосых отдали все за возможность как можно дальше летать над земными океанами[11]. Но, хотя они путешествуют повсюду, не ведая границ, высота их полета крайне ограниченна: они редко поднимаются над поверхностью больше, чем на 15 метров. Преодолевая невообразимые расстояния, высот альбатросы не покоряют. Словно бы сократив свой мир до двух измерений, они, подобно истинным флатландцам[12], увеличивают до предела протяженность расстояний.
В XVIII веке великий биолог Карл Линней дал отряду трубконосых научное название procellaria (от лат. «шторм» или «буря»)[13]. К этому отряду относится чуть ли не половина всех морских птиц – более сотни видов[14], поделенных на несколько семейств. Если перечислять их в порядке увеличения размера, то это качурки (вес самой маленькой из них не превышает 30 граммов), ныряющие буревестники, прионы (китовые птички), тайфунники, штормовики и собственно буревестники, гигантские буревестники и альбатросы. Самые крупные из альбатросов примерно в 350 раз превосходят по размеру самых маленьких из качурок. Чтобы отличить альбатроса от его сородичей, достаточно запомнить, что, в отличие от остальных представителей отряда, трубки ноздрей которых соприкасаются друг с другом над коньком клюва, у альбатросов они находятся по бокам. Из всех представителей отряда только гигантские буревестники [два вида рода Macronectes. – Прим. науч. ред.] могут соперничать с ними по размеру [достигая веса 8 килограммов и двухметрового размаха крыльев. – Прим. науч. ред.]. Альбатросы действительно очень большие.
В наши дни они распространены во всех океанах, кроме северных районов Атлантики. Но окаменелости из Северной Америки и Европы свидетельствуют, что около 5 миллионов лет назад эти птицы обитали даже там. От случая к случаю редкие кочующие альбатросы появляются на севере Атлантического океана. В течение 25 лет два чернобровых альбатроса ежегодно прилетали в колонии северных олуш на Фарерских и Шетландских островах. Желтоклювые альбатросы (Thalassarche chlororhynchos) время от времени попадаются на глаза у берегов Северной Америки и Европы. Но заметить их в Атлантическом океане к северу от экватора удается крайне редко. Один раз странствующий альбатрос преодолел Гибралтарский пролив и приземлился на побережье Сицилии, где был насмерть сбит машиной[15].
Большинство альбатросов добывает себе пищу в открытом море между 30° и 55° ю.ш. Это обширные, продуваемые ветрами области океана. Единственным исключением из правила стал галапагосский альбатрос (Phoebastria irrorata), который гнездится ближе к экватору и кормится в районе Перуанского течения, несущего холодные воды к тропическим побережьям Перу и Эквадора. Но он, как и его сородичи, полагается на ветер. Двадцать из двадцати пяти видов альбатросов живут и выводят птенцов в средних широтах Южного океана, включая «ревущие сороковые» и «яростные пятидесятые». Объясняется это стремительными штормами, которые рвут и мечут в нижних слоях атмосферы, обеспечивая этих гигантов энергией для путешествий. Ветер, как ничто другое, определяет, куда альбатросам лететь и где им жить. Все они размножаются на далеких островах, но в промежутках между этим проводят в открытом море долгие периоды – зачастую годы – и преодолевают там внушительные расстояния с помощью силы ветра.
В наши дни семейство альбатросовых (Diomedeidae) принято условно разделять на четыре группы, которым придается статус родов: гигантские альбатросы (Diomedea), моллимауки, или альбатросы Южного полушария (Thalassarche), дымчатые альбатросы (Phoebetria) и cеверотихоокеанские альбатросы (Phoebastria).
Долгое время ученые полагали, что в эти четыре группы входит 13 видов: два крупных вида так называемых гигантских альбатросов – странствующий (Diomedea exulans) и королевский (D. epomophora); пять видов альбатросов из Южного полушария – чернобровый (Thalassarche melanophris), сероголовый (Th. chrysostoma), буллеров (Th. bulleri), желтоклювый (Th. chlororhynchus) и белошапочный (Th. cauta); светлоспинный (Phoebetria palpebrata) и дымчатый (Ph. fusca) альбатросы; галапагосский, или волнистый, альбатрос (Phoebastria irrorata), получивший второе название за характерный рисунок на оперении; и обитающие в северной части Тихого океана белоспинный, известный также как альбатрос Стеллера (Ph. albatrus), темноспинный (
Традиционно люди отказывались признавать, что у животных есть сознание, что они умеют любить и горевать, что они способны к эмпатии. Человек приписывает эти качества только себе. Склонный к самолюбованию, он считает остальных представителей живого мира лишь материалом для удовлетворения своих потребностей. Знаковая книга Карла Сафины основана на десятилетиях полевых наблюдений и захватывающих открытиях в области нейробиологии. Это внимательный взгляд неравнодушного ученого на поведение животных, вызов устаревшим представлениям об их эмоциях и жизненном укладе.
Книга посвящена жизни и творчеству выдающегося советского кристаллографа, основоположника и руководителя новейших направлений в отечественной науке о кристаллах, основателя и первого директора единственного в мире Института кристаллографии при Академии наук СССР академика Алексея Васильевича Шубникова (1887—1970). Классические труды ученого по симметрии, кристаллофизике, кристаллогенезису приобрели всемирную известность и открыли новые горизонты в науке. А. В. Шубников является основателем технической кристаллографии.
Нильс Бор — одна из ключевых фигур квантовой революции, охватившей науку в XX веке. Его модель атома предполагала трансформацию пределов знания, она вытеснила механистическую модель классической физики. Этот выдающийся сторонник новой теории защищал ее самые глубокие физические и философские следствия от скептиков вроде Альберта Эйнштейна. Он превратил родной Копенгаген в мировой центр теоретической физики, хотя с приходом к власти нацистов был вынужден покинуть Данию и обосноваться в США. В конце войны Бор активно выступал за разоружение, за интернационализацию науки и мирное использование ядерной энергии.
Джеймс Клерк Максвелл был одним из самых блестящих умов XIX века. Его работы легли в основу двух революционных концепций следующего столетия — теории относительности и квантовой теории. Максвелл объединил электричество и магнетизм в коротком ряду элегантных уравнений, представляющих собой настоящую вершину физики всех времен на уровне достижений Галилея, Ньютона и Эйнштейна. Несмотря на всю революционность его идей, Максвелл, будучи очень религиозным человеком, всегда считал, что научное знание должно иметь некие пределы — пределы, которые, как ни парадоксально, он превзошел как никто другой.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.
«Занимательное дождеведение» – первая книга об истории дождя.Вы узнаете, как большая буря и намерение вступить в брак привели к величайшей охоте на ведьм в мировой истории, в чем тайна рыбных и разноцветных дождей, как люди пытались подчинить себе дождь танцами и перемещением облаков, как дождь вдохновил Вуди Аллена, Рэя Брэдбери и Курта Кобейна, а Даниеля Дефо сделал первым в истории журналистом-синоптиком.Сплетая воедино научные и исторические факты, журналист-эколог Синтия Барнетт раскрывает удивительную связь между дождем, искусством, человеческой историей и нашим будущим.
Эта книга – захватывающий триллер, где действующие лица – охотники-ученые и ускользающие нейтрино. Крошечные частички, которые мы называем нейтрино, дают ответ на глобальные вопросы: почему так сложно обнаружить антиматерию, как взрываются звезды, превращаясь в сверхновые, что происходило во Вселенной в первые секунды ее жизни и даже что происходит в недрах нашей планеты? Книга известного астрофизика Рэя Джаявардхана посвящена не только истории исследований нейтрино. Она увлекательно рассказывает о людях, которые раздвигают горизонты человеческих знаний.
Уинстон Черчилль как-то сказал: «Мне нравятся свиньи. Собаки смотрят на нас снизу вверх, кошки – сверху вниз, но свиньи смотрят на нас как на равных». Однако отношения людей и свиней совсем не так просты. Свинья для нас – живое воплощение всего грязного, мерзкого, стыдного и грешного. Ее ловко убрали из нашего поля зрения, а точнее, заперли подальше от людских глаз. Жизнь свиньи на крупной ферме длится всего полгода. В отличие от коров, за всю жизнь ей ни разу не суждено вдохнуть свежего воздуха, но до этого никому нет дела.
Книга морского биолога Хелен Скейлс посвящена самым обычным и загадочным, хорошо всем известным и в чем то совершенно незнакомым существам – рыбам. Их завораживающе интересная жизнь проходит скрытно от нас, под поверхностью воды, в глубинах океана, и потому остается в значительной степени недооцененной и непонятой. Рыбы далеко не такие примитивные существа, какими мы их представляли – они умеют считать, пользоваться орудиями, постигают законы физики, могут решать сложные логические задачи, обладают социальным интеллектом и способны на сотрудничество.
Кормление собаки – серьезный вопрос. Ведь каждый владелец хочет видеть своего любимца здоровым и жизнерадостным, а это во многом зависит от правильности организации кормления.Собака практически всеядное животное. Однако ошибается тот, кто считает, что рацион собаки ничем не отличается от пищи с нашего стола. У собаки отсутствует утонченный человеческий вкус и ей отнюдь не требуются всевозможные пряности и специи, более того, таким образом можно извратить собаке вкус.Каждый владелец собаки должен уметь определять по состоянию и поведению животного, как оно себя чувствует.
Известный мирмеколог, основатель социобиологии Эдвард Уилсон обобщает свой 80-летний опыт изучения муравьев и рассказывает нам удивительные истории о насекомых, которых мы обычно не замечаем. Муравьи играют гораздо бóльшую роль в формировании экосистем, чем мы себе представляем. Общий вес всех живых муравьев примерно равен весу всех людей на Земле, а их численность составляет около 10 квадриллионов, так что неизвестно, кто является истинным хозяином нашей планеты. Описывая их повадки и социальную жизнь, автор отмечает, что муравьи далеки от совершенства с точки зрения человеческой морали: это полностью женский мир, в котором участь самцов незавидна; при этом они весьма воинственны, у них процветает рабство, паразитизм и даже каннибализм.