Глаза ребёнка - [132]

Мастерс, казалось, читала его мысли.

— Никто не заслуживает смерти, — вкрадчиво обратилась она к Луизе Марин. — Однако полагаю, вполне объяснимо, почему подобному человеку, который вдруг заглянул правде в глаза, могла прийти в голову мысль о самоубийстве.

Задумчиво посмотрев на Кэролайн, Марин потупилась. Кэролайн перевела взгляд на Мариан Селлер.

— Куда сложнее объяснить, зачем Кристоферу Паже потребовалось убивать Ариаса. Итак, Кристофер Паже — это и есть второй вопрос, на который предстоит найти ответ мистеру Салинасу. В отличие от Рикардо Ариаса Кристоферу Паже было чем дорожить в этой жизни: теплые отношения с сыном Карло; сердечное чувство к Терезе Перальте, возникшее после того, как последняя освободилась от уз несчастливого брака; блестящая карьера, а впереди — возможность послужить обществу на государственном поприще. Тем не менее мистер Салинас хочет заставить вас поверить в то, что этот человек, которого всегда отличали психическая сдержанность, обостренное чувство личной ответственности и отвращение к насилию, — такой человек докатился до убийства. На самом деле Кристофер Паже помнит куда более серьезные испытания, нежели те, которые устроил для него Рикардо Ариас. Шестнадцать лет назад этот человек заслужил благодарность всей страны, разоблачив коррупцию в высших эшелонах власти, — тогда он мог поплатиться собственной карьерой, противостоя могущественной рати продажного президента. Такого юриста, каким является Кристофер Паже, с его храбростью и несомненным талантом, сама жизнь готовит к тому, чтобы не бояться отребья, вроде Рикардо Ариаса — какой бы болью ни отдавались в его сердце лживые вымыслы последнего относительно Карло. И все же мистер Салинас упорно склоняет вас к тому, чтобы вы поверили в то, что Рикардо Ариас способен спровоцировать этого человека на убийство.

Краем глаза Паже поймал на себе испытующий взгляд Мариан Селлер. Кэролайн подошла к самому ограждению, за которым сидели присяжные.

— Вы пришли сюда, чтобы вынести приговор всей жизни Криса Паже, вооруженные здравым смыслом и опытом, который вы накопили в течение собственной жизни. Уверяю вас, что большего вам не потребуется. Потому что все, что сейчас необходимо Крису Паже, — это чтобы вы не отбрасывали в сторону свой здравый смысл. Рикардо Ариас был тем, кем был: неуравновешенной личностью, склонной к саморазрушению. А Кристофер Паже такой, какой есть: спокойный человек, который слишком привязан к своему сыну, чтобы позволить себе убить Рикардо Ариаса. — Одного за другим Кэролайн обвела взглядом всех присяжных, словно заново восстанавливая живой контакт с ними. — Выдвинутое обвинение бессмысленно, — заканчивала она свое выступление. — В чем-в чем, а в этом вам предстоит убедиться наверняка.

Паже тронули слова Кэролайн. Но она не сделала и не могла сделать следующего: опровергнуть косвенных улик, которые были у Салинаса, и обещать, что Кристофер Паже сам внесет ясность.

На скамье присяжных Джозеф Дуарте что-то лихорадочно записывал.

— Вы устало выглядите, — произнесла Денис Харрис.

Терри кивнула.

— Да.

Было начало второго; незадолго до того, как прийти сюда, Терри разговаривала с Крисом, который позвонил ей, воспользовавшись платным телефоном-автоматом в здании суда. Вокруг него толпились репортеры, и он не мог много говорить. Все, что она поняла — скорее, по его интонации, — это то, что Кристофера неприятно поразила речь Салинаса. Терри показалось, что вся его жизнь теперь состоит из сплошного ожидания: когда две другие женщины сделают за нее ее работу — Кэролайн Мастерс спасет Криса, а Харрис поймет, в чем проблемы Елены.

— Это из-за суда? — спросила Харрис участливо.

Терри еще раз кивнула.

— И из-за Елены. Так или иначе, это взаимосвязано, вы не находите? И то и другое касается смерти Рики.

— Может статься, что все ваши проблемы связаны с Рики. — Харрис пытливо всматривалась в глаза Терри. — Судя по вашим снам, вы каким-то образом чувствуете собственную ответственность за смерть отца, которая была несчастным случаем, а возможно, и за смерть Рики тоже. С Еленой дело обстоит несколько иначе: кошмары начали преследовать ее, когда Рики был еще жив; хотя мы не знаем, что же она видит во сне. Единственное, что представляется очевидным: Елену терзает чувство вины за смерть отца; по крайней мере, она чувствовала себя ответственной за это.

Терри окинула ее недобрым взглядом.

— Вы пытаетесь сказать, — выдавила она, — что Елена приняла мои слова о том, что я желаю Рики смерти, за чистую монету и потом обвинила во всем происшедшем саму себя?

Харрис неуверенно пожала плечами.

— Вы думаете, такое предположение притянуто за уши? Особенно памятуя о том, что дети эгоцентричны и склонны верить тому, что все происходящее вокруг них имеет отношение к ним самим.

Терри вспомнила, что Крис в Портофино говорил примерно то же самое. Она поднялась, подошла к окну и с силой распахнула его. Тереза стояла в офисе Харрис, глядя на залитую солнцем улицу и ощущая на лице прохладный февральский воздух. А в трех милях от нее, в суде, рассматривалось дело Криса, обвинявшегося в убийстве. Не поворачиваясь, Терри произнесла: