Глаза ребёнка - [130]

— Но и обратившись со своими страхами в суд, — продолжал он, — Рикардо поступил как ответственный человек. Он запечатал свои бумаги, чтобы трагедия Елены не стала достоянием гласности. В случае если Тереза продолжала бы упорствовать в своем нежелании оградить дочь от семейства Паже, только тогда — по прошествии тридцати суток — дело было бы объявлено к рассмотрению, а опасения Рики получили бы огласку. — Салинас выдержал многозначительную паузу. — Это был акт сострадания, — продолжал он. — Но это же было его роковой ошибкой. Ведь в это время Кристофер Паже уже вынашивал планы о том, чтобы баллотироваться в Сенат. — Найдя глазами Луизу Марин, Салинас медленно покачал головой. — Проявив благородство из-за любви к дочери, Рикардо Ариас подписал себе смертный приговор. Если бы в обществе стало известно о его обвинениях, Карло Паже мог быть уличен в растлении несовершеннолетнего ребенка, а его отец — в связи с замужней женщиной. И тогда Тереза Перальта окончательно теряла бы дочь, а ее любовник мог попрощаться со своими честолюбивыми мечтами о карьере политического деятеля.

Теперь Паже понимал, как права была Кэролайн: он ошибался, полагая, что, откажись он от участия в предвыборной кампании, и Карло оставят в покое — более того, это решение теперь обернулось против него самого.

Внезапно обвинитель повернулся к нему.

— Каким же должно было представляться мистеру Паже его дальнейшее существование, устрани он со своего пути неудобного Рикардо Ариаса? Репутация его сына оставалась незапятнанной. Его собственная порочная связь с замужней женщиной сохранялась в тайне. Его любовница получала дочь — при этом совершенно неважно, какую цену пришлось бы заплатить Елене. Но самое главное, Кристофер Паже сохранял шансы стать вашим сенатором. — Не сводя глаз с Паже, Салинас выдержал паузу, чтобы зал почувствовал заключенную в его словах горькую иронию, затем снова обратился к присяжным: — Перед ним стояла единственная проблема: как сделать так, чтобы в течение тридцати дней мистер Ариас исчез. Как раз в это время Кристофер Паже планировал съездить с Терезой в Италию. И несмотря на то что им предстояло решающее слушание дела в суде, которое касалось обоих их детей, мистер Паже не отказался от своего намерения. — Обвинитель смолк, замерев в театральной позе, затем продолжал: — Почему же? — спросите вы. Да потому, что вечер накануне отъезда в Италию был идеальным временем для убийства. Потому, что, если бы тело мистера Ариаса не было обнаружено достаточно быстро, Кристофер Паже мог преспокойно заявить, что тот умер, когда они с женой Рикардо, ничего не подозревая, занимались любовью в Венеции.

Вспыхнув от гнева, Паже заметил, как жадно внимает каждому слову Салинаса Джозеф Дуарте; даже рука его, занесенная над блокнотом, так и зависла в воздухе.

— А если бы люди поверили, что Рикардо Ариас сам наложил на себя руки, никому бы и в голову не пришло связывать с этим делом имя Кристофера Паже. — Голос Салинаса звенел от возмущения. — Откуда нам все это известно? — Не отводя негодующего взгляда от скамьи присяжных, Виктор ткнул пальцем в сторону Паже и зловещим шепотом изрек: — Кристофер Паже лгал полиции. Когда полицейские обнаружили тело Рикардо Ариаса, действительно создавалось впечатление, что это самоубийство: он был убит выстрелом в рот, возле его руки лежал пистолет, а на столе — незаконченная предсмертная записка, в которой говорилось, что Ариас решил покончить с собой. — Салинас понизил голос. — Но на ногах его были синяки, нос разбит, на голове ссадина. В то же время на руке, в которой он должен был держать пистолет, не осталось никаких следов — ни крови, ни пороха. И, как в дальнейшем будет видно из показаний судебно-медицинского эксперта, состояние тела и обстоятельства смерти — все говорит за то, что это убийство. Убийство, — подчеркнул Виктор, — совершенное где-то между двадцатью одним часом пятнадцатого октября — это вечер накануне отъезда Кристофера Паже из Сан-Франциско — и полуднем следующего дня. И тогда, по возвращении мистера Паже из Италии, полиция решила взять у него показания. И что же поведал им мистер Паже? Что он никогда не встречался с Рикардо Ариасом и никогда не говорил с ним. Что он никогда не был в квартире мистера Ариаса. И что тем вечером, который был последним для Рикардо Ариаса, он находился дома, хотя ни его любовница, ни даже сын не могут подтвердить это.

Кэролайн слушала, не спуская с Салинаса глаз.

— Мы собираемся доказать, что каждое из этих утверждений насквозь лживо. Кристофер Паже не только говорил с Рикардо Ариасом — он был у него на квартире. — Обвинитель снова понизил голос. — И что еще более важно, леди и джентльмены, мы докажем: тем злосчастным вечером Кристофер Паже приходил к Рики домой, и после этого Ариаса живым никто не видел.

Присяжные были мрачнее тучи; Джозеф Дуарте возобновил свои записи; Мариан Селлер украдкой разглядывала Паже.

Салинас добавил патетики.

— К моменту окончания этого процесса у вас не останется сомнений в том, что Рикардо Ариас был убит. Что Кристофер Паже был у него дома. Что Кристофер Паже лгал. Что Кристоферу Паже была выгодна его смерть. — Салинас устремил взор на Паже и, дождавшись, пока присяжные сделают то же самое, уверенно закончил: — У вас не останется никаких сомнений в том, что Кристофер Паже силой заставил Рикардо Ариаса написать под диктовку предсмертную записку, после чего с холодным сердцем убил его.