Глаза ребёнка - [102]

— Хорошо, — ответила Терри. — И спасибо, что позвонили, Денис. Я ценю ваше внимание.

— Не стоит.

Терри показалось, что Харрис с облегчением закончила этот разговор.

Поток неоформленных мыслей захлестнул ее сознание. Она с содроганием подумала, что сказанное ею Харрис, а именно, что она не хочет, чтобы полиция тревожила Елену, каким-то образом перекликается со словами Розы тем утром, когда Терри нашла отца мертвым. Она злилась на Криса, за то что он сейчас где-то пропадает, когда так нужен ей. Ее так и подмывало немедленно поехать в школу и забрать Елену домой. Томило неопределенное чувство вины. Однако с мучительной ясностью довлела мысль: вполне возможно, Денис Харрис считает, что Крис и Терри несут ответственность за смерть Рики или одна Терри. Эта мысль с неизбежностью тянула за собой другую: люди, которых она знает, могут подумать, что отца Елены убили, а Терри хочет выйти замуж за его убийцу.

Ей вспомнились собственные переживания в отцовском доме. Тогда она думала: счастье не может быть вечным, и она совершила нечто предосудительное, а ее единственной надеждой остается бегство. Прошлой ночью ей снова снился кошмар.

«Возьми себя в руки, Перальта, — твердила она себе. — Жалеть самое себя — пустая трата времени, так же как и рассчитывать на то, что кто-то другой позаботится о тебе». Что-что, а это она усвоила из уроков матери.

Терри мерила комнату шагами. На столе лежала работа, до которой она так и не притронулась.

Снова зазвонил телефон.

Она услышала лихорадочный женский голос, отрывистый и встревоженный.

— Миссис Ариас? Это Барбара Коффи, воспитательница Елены. Вы меня помните?

Тереза машинально взглянула на часы: Елена должна появиться в группе продленного дня только через три часа.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Да. Я пришла сегодня пораньше, чтобы развесить плакаты, пока учащиеся на обеде. — Она не могла скрыть волнения. — Елена была в классе с двумя мужчинами — один белый и один чернокожий. Они задавали ей вопросы…

Женщина оторопела.

— Вы хотите сказать, что школа просто так позволила…

— Ну да. — Коффи осеклась, затем добавила: — С ними находится учительница Елены…

Терри нашла их в классе. Там стояли сдвинутые по кругу четыре стола — за одним восседали Монк и Линч; за другим, держа Елену за руку, находилась Лесли Уорнер. Монк задавал вопросы. На стене висела доска с правилами правописания и выполненными в форме аппликации тыквами ко Дню Всех Святых. На столе перед Еленой стоял диктофон.

— Мамочка! — воскликнула девочка, вскакивая с места и растерянно глядя на учительницу, которая не выпускала ее руку.

Терри недобро посмотрела на Лесли Уорнер и сквозь зубы произнесла:

— Отпустите ее. Немедленно.

Та хотела было что-то возразить, но, осекшись на полуслове, закрыла рот и выпустила Елену.

Тереза подхватила дочь на руки.

— Привет, душечка.

Девочка крепко обняла ее за шею.

— Прости, мамочка, — прошептала она.

От гнева у Терри стучало в висках. Она даже не спросила Елену, за что та просит прощения.

— Зашла посмотреть, как ты, — сказала она. — Подождешь меня на улице, ладно?

Девочка кивнула, и мать понесла ее к двери, где их ждала Барбара Коффи, с ужасом глядевшая на полицейских и Лесли Уорнер.

— Я отведу Елену на игровую площадку, — промолвила воспитательница.

— Спасибо вам, — поблагодарила ее Терри. — Вы единственный человек здесь, который позаботился о ней.

Коффи взяла Елену за руку; когда они шли к выходу, девочка то и дело оборачивалась, и Тереза терпеливо ждала, пока они не скроются из виду.

Наконец она повернулась, вошла в класс и приблизилась вплотную к столу, за которым сидел Монк.

— Вы оба мерзавцы, — произнесла Терри.

В обращенном к ней взгляде Монка она не увидела никакой злобы. Внезапно она подумала, что это вовсе не его идея и что он не будет оправдываться. Монк повернулся к Уорнер.

— Благодарю вас, — нарочито вежливо произнес инспектор, затем посмотрел на Терри, едва заметно кивнул и направился к выходу. За ним, потупившись, направился Линч.

Терри взглянула на Уорнер. В серых глазах учительницы была настороженность и одновременно словно вызов.

— Как вы могли позволить? — спросила она.

— Я несу определенные обязательства, — вскинув голову, отвечала Лесли. — Не перед вами, а перед Еленой.

Терри осенило.

— Так это вы позвонили им.

Уорнер молча скрестила руки на груди.

— Зачем? — тихо спросила Тереза.

— Вы угрожали Рики, что убьете его. — Учительница повысила голос. — Елена рассказывала мне об этом. Еще несколько месяцев назад.

Терри в оцепенении уставилась на нее. Теперь она вспомнила тот вечер, когда обнаружила Рики пьяным. Уложив девочку в постель и думая, что та уже уснула, она предупредила мужа, что убьет его, если он хоть раз еще напьется в присутствии дочери. Вспомнила она и о том, как Монк спрашивал ее, угрожала ли она Рики убийством.

Не отрывая изумленного взгляда от Уорнер, Тереза покачала головой.

— Вы хотя бы понимаете, что вы наделали? — медленно произнесла она. — Вы вообще понимаете моего ребенка? Или других детей?

Смертельная усталость на лице Терри, казалось, лишь окрылила учительницу.

— Вы не имеете права воспитывать девочку, — огрызнулась она. — Слишком многое она про вас знает. Без родного отца она погибнет.