Глаза ребёнка - [101]

— Именно поэтому мне следует пойти на это, — перебил ее Паже. — Как бы тяжело это ни было для меня, но мне еще тяжелее при мысли о том, что может произойти с Карло. Коулт выиграл, и я должен примириться с этим. Вот и все.

— Не торопись, Крис, — произнесла Кэролайн, поднимая руку. — Не все так просто. Следует подумать и о том, что ты теряешь, если откажешься баллотироваться. И здесь мы переходим ко второму аспекту — полицейскому расследованию, в котором вопрос, кто убил Рики, играет весьма существенную роль.

Паже испытующе посмотрел на нее.

— Сделка, — сказал он, — не явная, но подразумеваемая: я отказываюсь баллотироваться, Брукс делает так, чтобы Рики остался самоубийцей. Я правильно понял?

— Более-менее, — согласилась Кэролайн.

— Все это выглядит довольно цинично. Выходит, что как Брукс, так и Коулт движимы самыми низкими побуждениями и всем, кроме матери Рики, наплевать на то, как он умер.

Мастерс криво усмехнулась.

— Тебе это кажется неправдоподобным? Кристофер, ты и впрямь идеалист.

— А кроме того, выходит, что Брукс не заводит против меня никакого дела.

— Не совсем так, — женщина теперь была совершенно серьезна. — Со свойственной ему осторожностью он все-таки заведет дело, но, надеюсь, сочтет возможным не особенно усердствовать.

В ее словах заключался скрытый вопрос. Паже посмотрел в окно: на стеклах, еще затянутых дымкой небоскребов, отражались лучи солнца.

— Я выхожу из игры, Кэролайн, — тихо произнес он. — И дело не в имеющихся у Брукса доказательствах. Единственное, что я еще волен решать, — это участвовать в выборах или нет. Единственное, что я могу сделать, чтобы грязные сплетни о Карло и Елене не выплеснулись на страницы газет. А это может произойти уже завтра.

— Если тебе предъявят обвинение, — сказала Кэролайн, — то подозрения Рики относительно Карло расценят в качестве главного мотива для совершения тобой предумышленного убийства. Тем более если станет известно, что ты пытался утаить это.

Паже повернулся и устремил на нее пристальный взгляд.

— Но это случится еще не завтра. — Паже замолчал и пожал плечами. — К тому же когда я откажусь от участия в кампании, Коулт может утратить интерес к обстоятельствам гибели Рики. А следовательно — Брукс тоже.

Мастерс вскинула брови.

— Должно быть, это удивительное чувство — любовь к детям, — промолвила она.

— Кэролайн, есть два человека, которых я люблю. Во-первых, это Карло. А теперь еще и Терри. Я не хочу, чтобы она страдала.

— А почему Терри должна страдать?

— Из-за Елены, естественно. Она пытается решить проблемы дочери с помощью психотерапевта, а не с помощью полиции или прессы.

Адвокат сложила руки на груди.

— Хорошо, — изрекла она. — Как ты посмотришь, если я позвоню в газету и сообщу издателю, что с твоим отказом баллотироваться в Сенат у публики пропадет всякий интерес к изысканиям Слокама. И добавлю, что страсть последнего к чистоте партийных рядов тем самым, то есть в случае отказа от публикации, будет удовлетворена без всякого риска для газеты оказаться в роли ответчика по делу о клевете. — Она мимолетно улыбнулась. — Это все детские игры, Кристофер, то, чем мы занимаемся.

— Я бы не пожелал этого и взрослым. Даже если это такие взрослые, как мы с тобой.

Улыбка исчезла с ее губ.

— Мне очень жаль, Кристофер. Я по-настоящему сочувствую тебе.

Больше она почти ничего не говорила. Только провожая его к лифту, коснулась его руки со словами:

— Возьми выходной. Поезжайте куда-нибудь с Терри.

Паже хотел сделать именно это. Однако когда около двенадцати он появился на работе, Терри там не оказалось.

16

Тереза находилась на работе, и когда зазвонил телефон, она втайне понадеялась, что это Крис.

Однако это оказалась Денис Харрис.

— У меня были из полиции, — коротко сказала она. — Человек по имени Деннис Линч.

Прижимая трубку плечом, Терри встала.

— Что им было нужно?

— Записи, все, что у меня есть, касающееся лечения Елены. — Она помолчала, затем добавила: — Кроме того, они хотели допросить меня. Когда я спросила зачем, они ответили, что это по поводу гибели Рики, что вам или даже Елене, может быть, что-то известно.

Харрис говорила ровным, спокойным тоном, как профессионал, который делится имеющейся информацией со своим клиентом. Тем не менее Тереза принялась нервно расхаживать по комнате.

— Что вы им сказали? — спросила она.

— Только то, что без вашего согласия я не могу говорить с ними. Полагаю, они не обращались к вам?

— Нет.

Денис помолчала, потом тихо произнесла:

— Мне нет надобности обсуждать с вами это дело. Если только это не имеет отношения к Елене.

— Нет. Но чтобы поставить все точки над «и», я хотела бы сказать, что встречаюсь с вами ради Елены, и что бы там полиция ни думала по поводу Рики, это совершенно отдельное дело. Я не хочу, чтобы полиция тревожила Елену.

— Тогда они ничего не получат от меня. — Харрис говорила ровным нейтральным голосом.

Терри впервые подумала о том, что та должна чувствовать себя неловко.

— Дайте мне знать, если с Еленой что-то случится, хорошо?

На мгновение Терезу охватило чувство страха и одиночества, и она уже готова была рассказать Харрис о Джеке Слокаме, о его угрозе опубликовать статью, в которой речь пойдет, помимо прочего, и про Елену. Но потом ей пришло в голову, что психотерапевту, возможно, совсем неинтересно знать, появится статья или нет, поскольку она ничего не могла изменить.