Большую часть встречи со всеми тремя партнерами «Селтик нот» Эйне хранила молчание. Они обменивались идеями, забыв о ее существовании. Она так часто прикусывала язык, что он распух. Наконец наступил момент, когда хранить молчание и дальше не представлялось возможным. Окинув взглядом трех мужчин, она остановилась на Шоне Райане, который проявлял больше здравого смысла, чем два других.
– Вы собираетесь превратить замок в жалкое посмешище, – заявила Эйне.
Шона опередил его брат:
– Я понимаю, что вы испытываете потребность защитить замок, но…
– Во мне говорит не только потребность защитить его. – Теперь Эйне смотрела на Брейди. – Существует такое понятие, как традиция. Каждый камень этого замка хранит в себе вековую историю.
– Это всего лишь здание, – заметил Брейди. – Причем нуждающееся в реконструкции. С этим вы согласны?
– Согласна. И я рада услышать, что вы собираетесь провести ремонт. У меня есть кое-какие мысли насчет того, что еще необходимо сделать, оставив при этом душу замка нетронутой.
Брейди развеселился.
– Вы верите, что у замка есть душа? – осведомился он.
Эйне была оскорблена.
– Замок стоит с 1430 года, – напомнила она. Ее вниманием целиком завладел Брейди, про двух других мужчин она просто забыла. – Люди приходят и уходят, а он продолжает стоять. Замок пережил войны и забвение. В нем жили короли, крестьяне и бог знает кто еще. Почему у него не может быть души?
– Это типично ирландское мировоззрение.
Эйне не обратила внимания на покровительственную улыбку, которой он ее одарил.
– Поскольку вы сами ирландец, вам следовало согласиться.
Брейди окаменел. Точнее, заледенел, потому что у него появилось ощущение, что она окатила его ледяной водой. Эйне не поняла, чем его шокировало ее высказывание, но, похоже, она наступила на больную мозоль.
– Единственное, что есть во мне от ирландца, это имя, – отрывисто произнес Брейди.
– Любопытное утверждение, – заметила Эйне, не отводя взгляд.
– Я не собираюсь вас интриговать, – продолжал он. – Я всего лишь предупреждаю: если вы ищете родственную душу, то обратились не по адресу.
– Ладно-ладно, – преувеличенно оживленно вмешался Шон. – Мы все здесь немного ирландцы, кто-то больше, кто-то меньше. Давайте вернемся к делу.
Но Эйне не успокаивалась.
– Я не ищу ни друга, ни союзника, ни родственную душу, как вы выразились, – сухо заметила она. – Я проделала путь в несколько тысяч миль, чтобы обсудить с вами будущее замка Батлер. Я могу поведать вам его историю, рассказать о зависящей от него деревне и о графстве, в котором он расположен. Все, о чем вы могли бы узнать сами, если бы взяли на себя труд побывать в наших краях.
Воцарилась тишина. Первым ее нарушил Брейди:
– Должен признаться, я восхищен вашей смелостью, но в то же время сомневаюсь, что настраивать против себя нового босса – это мудрое решение.
– Ладно, хорошо, – выдавила Эйне. – Я приношу извинения за свою вспышку. Но я беспокоюсь о замке и его будущем. Для меня важно, чтобы люди, которые работают там, сохранили свои места.
Брейди не сводил с нее глаз, кроме того, Эйне чувствовала на себе взгляды обоих Райанов. Наверное, все-таки стоило держать рот закрытым. Но как она может остаться в стороне, когда речь идет о любимом замке?
Эйне спросила:
– Вы вызвали меня сюда только затем, чтобы я согласилась со всеми вашими решениями? Значит, вы ожидаете от менеджера отеля беспрекословного подчинения?
Брейди склонил голову набок, продолжая изучать Эйне:
– Вы считаете, что мне нужен человек, не имеющий собственного мнения?
– Именно.
– Нет, конечно, – резко ответил он. – Мне интересно услышать, что вы думаете о нашем замысле.
Эйне глубоко вздохнула:
– Я могу лишь надеяться, что вы не пожалеете об этом.
– Меня восхищает ваша честность, – заверил ее Брейди. – Да, вы не должны соглашаться со мной во всем. Я этого и не жду. Поэтому вы сидите здесь, с нами, чтобы мы узнали и вашу точку зрения.
Эйне кивнула и, усевшись в кресле удобнее, перевела взгляд на братьев.
– Повторяю: я не могу согласиться со всеми вашими идеями в отношении замка.
– Просто вы еще не видели наши эскизы, – вступил в беседу Майк. – Взгляните, и вы сможете лучше представить, что у нас на уме.
Шон кивнул:
– Дженни Маршалл сделала несколько набросков по моей просьбе.
– Снова Дженни Маршалл? – прищурился Майк. – Теперь она – наш ведущий художник?
Эйне откинулась на спинку кресла. Кажется, готовый разразиться спор не имеет к ней никакого отношения. Она продолжала следить за Брейди и его реакцией. Полемика партнеров его почти не задевала, а так как братья Райан были ирландцами, она не сомневалась, что такие споры у них случались довольно часто. Правда, Эйне недоумевала, почему Брейди не старается поддержать кого-то из них. Может, ему все равно, кто выполняет работу, лишь бы она была сделана хорошо? Или все дело в его сдержанности?
– Дженни отлично справляется, поверь. – Шон пожал плечами. – Ты не видел макеты, которые она довела до ума и которые Питер должен был закончить пять месяцев назад.
– Все равно, это работа Питера, а не ее, – возразил Майк. – Почему я должен смотреть на ее работу?
– А почему тебе это сложно сделать? – настаивал Шон.
