Глаз вечности - [60]

Внезапно хищник пошатнулся и опрокинулся наземь. Хриплый стон резко оборвался: это Сколль подбежал к поверженному врагу и добил его камнем. Дарка поразила перемена, произошедшая с простым пареньком из Тиаронда. Уже не зеленый юнец, но взрослый муж возвышался над ним, взвешивая в руке окровавленный булыжник, словно раздумывал: а не прикончить ли и своего мучителя в придачу?

– Надеюсь, ты понял, что это было, – на удивление хладнокровно промолвил избавитель. – А теперь, коли уж втянул меня в эту заваруху, будь так любезен объяснить, какого шута задумал? Знаешь, где летает одна тварь – там поблизости кружат и остальные.

Неожиданно его хрупкую оболочку спокойствия прорвало:

– Ты!!! Это все твоя вина!

Парень с ревом набросился на пытающегося встать колдуна и обрушил на него яростный град пинков и ударов.

– Э-э, полегче! – взмолился Дарк, отбиваясь.

Хуже всего было то, что он никак не мог сосредоточиться, чтобы снова обрести власть над положением.

– Зачем а? – бушевал взбунтовавшийся пленник. – Зачем потащил нас на верную смерть, тупая ты скотина?

Вдруг он умолк и кинулся назад, к Огневице, которую оставил на привязи у ручья.

– Чтоб тебе! Стой!

Колдун кое-как поднялся и напряг всю свою волю, посылая мысленный приказ.

Сколль рьяно сопротивлялся, но сила явно была не на его стороне. Стычка оказалась краткой, свирепой и молчаливой. Однако в разуме Дарк слышал каждый вопль несчастного. Сердце разрывалось от жалости, но выбирать не приходилось. Необходимо пересечь Завесу вместе, и чем скорей, тем лучше: если верить парнишке, прочие охотники-убийцы где-то рядом.

Кони жалобно ржали в терновнике: бечева, не позволившая им разлучиться, прочно запуталась в колючих зарослях. Колдун поспешил освободить скакунов, а затем накрепко привязал Сколля к седлу, рассудив, что так пленный доставит меньше хлопот.

Дарк уже собрался прочь, когда взгляд его упал на распластанное чудище. Тварь была без сознания, но по-прежнему продолжала дышать. Поборов приступ гадливости, всадник внимательно всмотрелся в побежденного. Могучее, выносливое тело, созданное к тому же для стремительных полетов; злобно ощеренная пасть; клыки, подобные лезвиям бритвы.

Колдуна озарило. Он вспомнил одно из любимых речений наставника: «Как только сочтешь кого-либо своим врагом – смотри вглубь, ищи то, чего не заметил с первого взгляда. Помни, твой единственный противник – твое невежество».

Интересно, что, если дать Тайному Совету такую возможность? Поможет ли это избавить мир от гнусных охотников-убийц? Кажется, до сих пор никому еще не удавалось изловить подобную тварь живьем для изучения. Значит, нужно использовать нежданную удачу для блага всех!.. Да, но поблагодарят ли его в Гендивале за столь необычный дар? Или тут же казнят за нарушение спокойствия своих границ?

И снова в голове прозвучал голос Грима: «Чаще всего достаточно узнать недруга получше – и вражда бесследно исчезнет».

Ну, в этом случае он определенно преувеличил. Ученика терзали колебания. Впрочем, оставался лишь один верный способ проверить.

Решено! Всадник спешился и опасливо приблизился к существу. Затем спутал его веревками и взвалил на коня, принадлежавшего Гриму. Все это отняло гораздо больше драгоценного времени, чем думалось вначале. Онемевшие от холода руки едва слушались, завязывая узлы. Молодой человек то и дело вздрагивал, улавливая омерзительное дыхание чудища или касаясь склизкой бугристой кожи: ведь ужасная тварь в любую секунду могла очнуться. Скакуну эта затея также пришлась не по вкусу, и Дарк потратил немало сил, чтобы усмирить несчастную скотину.

Вскоре ветер донес уже знакомый визг. Его громкость быстро нарастала, а с ней и тревога в смятенной душе колдуна. Наконец он облегченно вздохнул, вскочил в седло, и небольшая кавалькада галопом двинулась к спасительному – как хотелось надеяться – барьеру.

По коже по-прежнему бегали мурашки; зуд усиливался. Дарк сомневался, что сможет слишком долго удерживать в своей воле приневоленного попутчика и коней. Прикрыв глаза, он постарался во всех подробностях припомнить последние наставления учителя.

Нужно обратиться разумом к сокровенной мудрости, лежащей в основании Завесы. Легко сказать… Грим предупреждал – речь идет скорее о чем-то обширном и чуждом для человеческого рассудка. «Не знаю, как это объяснить,– прошептал он, умирая, – но если получится, ты сам догадаешься».

Куда уж понятнее. Благодарим покорно.

Дарк зажмурился, устремил мысли в самую сердцевину барьера… И вдруг это сработало. Молодой человек испытал ни с чем не сравнимое, головокружительное чувство погружения в таинственное Нечто. Нет, его не встретила равная сила, как в случае со Сколлем или тем умирающим мальчонкой, и даже не высшее понимание наставника. На какое-то потрясающее мгновение колдун слился с целым миром, о существовании которого не мог и догадываться; с неведомым Сознанием, чьи просторы ошеломляли воображение! Одно дело – слышать от учителя о прочих мирах, и совсем другое – пережить разом все их величие, неимоверную сложность, красоты и ужасы. Так вот каков он – Мириаль!

Теперь барьер гудел по-иному. Что-то неуловимо изменилось; краешком рассудка Дарк заметил, как Завеса раздалась напополам, пропуская новичка. Набрав полную грудь воздуха, всадник ринулся вперед. В голове зашипело, затрещало, сверхразум мгновенно покинул Дарка, и тот обесси-ленно припал к конской шее. За спиной стремительно сужался пролом в барьере.