Главная ветвь - [7]

Восемнадцать пятьдесят четыре…

В голове как будто тихонько щелкнуло лепестками контактов внезапно проснувшееся реле.

«Черт! – спохватился Евгений. – Черт! Черт! Уже почти семь!!!»

Он вскочил из офисного кресла. Кресло откатилось чуть назад и, ударившись спинкой о беленую стену, обиженно отвернулось в сторону.

Набрасывая на ходу куртку, Евгений подбежал к окну и закрыл деревянную форточку. На подоконник посыпались чешуйки облупившейся белой краской.

Старые чугунные батареи совершенно не грели, и завтра Варвара с Нинкой опять устроят ему нагоняй за вымороженную комнату, будут зло греметь чашками с кофе, не предлагая напоить Евгения, и кутаться в свои пушистые шали, прижимаясь к булькающим маслом радиаторам.

Ну и пусть.

Выключив монитор и подхватив со стола борсетку, Евгений выбежал в коридор, хлопнул дверью и припустил вниз по широкой лестнице со сточенными за многие десятилетия от непрестанного шарканья тысячами ног ступеньками.

В новенькой пластиковой будке вахтера горел свет.

Старик с редкими волосами, опоясывающими лысую блестящую голову седым венчиком, оторвался от книги и, повернув голову в сторону лестницы на звук торопливых шагов, чуть приспустил на носу очки. Взглянул поверх них.

Евгений почти скатился с лестницы, скользя рукой по вытертым деревянным перилам, и устремился к будке, на ходу шаря в кармане куртки в поисках ключа от кабинета.

– Добрый вечер, Валентин Петрович, – сказал он, припечатав ладонью ключ к пластику подставки у окошечка будки.

– Опять засиделся, Евгений, – пожурил его вахтер, качая головой. Он протянул руку и сгреб сухой ладонью ключ. – Ты молодой, тебе за бабами бегать надо, а не работать до ночи.

– Да где же их взять-то, Валентин Петрович? – пошутил Евгений, приподнимая борсетку и проворачивая левым боком вертушку.

– Ну, явно не в этих ваших компутерах. Или живые бабы уже перевелись, остались только эти… винтуральные?

– Виртуальные, Валентин Петрович, – улыбнувшись, поправил старика Евгений. – Бабы – они сейчас всякие есть.

Евгений жалел старика: жена умерла, дети разъехались. Скучно ему одному – и здесь ночью, и дома. Только и днем что радости: то с тем словом перекинется, то с этим.

– Вы извините, Валентин Петрович, – сказал Евгений, пятясь спиной к двери. – Я честно опаздываю. До свидания!

– Ну, беги, чего уж там, – махнул рукой старик, поправил очки и, перевернув послюнявленным пальцем страницу книги, вновь углубился в чтение.

С натугой открыв плечом массивную высокую дверь, Евгений вышел на улицу. В лицо повеяло сырой прохладой. По небу неспешно тянулись бугрящиеся чернотой тяжелые тучи. Дул слабый ветер.

Запахнув кое-как куртку, Евгений побежал к стоянке, где под деревом одиноко стоял его старенький бордовый Опель Вектра, облепленный влажной листвой.

Нащупав в борсетке брелок сигналки с ключами, Евгений разблокировал двери машины, запрыгнул на водительское сиденье и со второй попытки завел двигатель. Двигатель ворчливо бубнил, изредка подчихивая.

«Опять забыл свечи поменять», – расстроился Евгений, включая печку и вылезая из машины.

Он наскоро сбросил рукой налипшую листву со стекол и капота, обежал машину кругом, проверяя шины и лампы, и опять забрался внутрь, потирая озябшие влажные ладони.

Из боковых сопел уже тянуло чуть теплым воздухом. Запотевшие было лобовое и боковые стекла, начали проясняться.

В машине стало немного уютнее.

Врубив первую передачу, Евгений поддал газу и отпустил сцепление. Опель натужно и недовольно прорычал плохо прогретым движком и нехотя сдвинулся с места.

Подъезжая к выезду со стоянки, Евгений огляделся.

В кустах, метрах в тридцати справа, спряталась гаишная машина. Ее выдавали выпячивающиеся над крышей, словно разноцветные узкие глаза, мигалки, отливающие хитрым блеском.

ГИБДД пятый день паслось на этой дороге.

«И чего им тут приспичило торчать!» – в сердцах подумал Евгений, включая правый поворотник.

Вырулив со стоянки, он набрал сорок и, старательно делая вид, будто никакой машины в кустах нет, проехал мимо и остановился у светофора, включив левый поворотник и дожидаясь зеленого сигнала.

Посмотрел в зеркало заднего обзора.

Из кустов так никто и не показался.

Не было бы никого – Евгений спокойно повернул налево, через сплошную. Все равно ведь ни одной машины. Так ведь нет – пришлось тащиться сто метров до светофора, попусту теряя время, да еще разворачиваться на узком перекрестке. И какой только идиот сделал здесь выезд только вправо?..

Загорелся зеленый.

Евгений поддал газу, плавно развернулся, едва не наехав на бордюр, выругался и быстро набрал шестьдесят. Из кустов выдвинулся здоровенный детина в зеленом жилете и, поигрывая полосатой палкой, долгим, весьма тяжелым взглядом проводил машину.

«Извини, дорогой, сегодня не твой день», – злорадно подумал Евгений, поглядывая в левое зеркало.

Он заметил, что крепко сжимает руль побелевшими от напряжения пальцами, и расслабился.

«Вот дурак! Чего я так испугался? Ничего не нарушил, а если и нарушил – не палкой же они по башке будут лупить», – успокаивал себя и одновременно ругал Евгений, сворачивая сначала направо, на Парковую, а затем тут же налево, на Школьную.