Главная ветвь - [69]

Теоретически доказано, что преодоление нуля времени в положительную сторону физически невозможно, поскольку не существует самого времени и образованного им, так сказать, локального пространства. Но при этом не может быть и никаких энергозатрат на его преодоление. А если есть энергозатраты…

– Мы поняли вашу мысль. Значит, этот, назовем его, энергобарьер имеет искусственную природу и движется с потоком времени.

– Совершенно верно, – согласно кивнул Белл Хамс. – Нам также удалось приблизительно подсчитать исходя из изменения энергозатрат на отклонение вектора на одну и ту же величину за несколько равных промежутков времени, что он ограничен примерно трехсот пятидесятым – трехсот девяностым годами. Точнее рассчитать не удалось. Следовательно, будущее существует, по крайней мере, до указанного периода. А отсюда напрашивается еще один закономерный вывод: те, кто осуществил эту блокировку, и контролируют на самом деле ситуацию. То, что не осуществимо для нас с вами, они проделывают с легкостью фокусника, выдергивающего платок из воздуха: блокируют временные перемещения, закрывают доступы к неугодным локусам и незаметно делают свои дела в прошлом. Так что, как я и говорил, попытки что-либо исправить в прошлом по сути бессмысленны.

– Мы поняли Вашу мысль, господин Хамс. Но как в таком случае эта неведомая всемогущая организация позволила вам докопаться до сути вещей?

– Я не говорил, будто она всемогущая и, тем более, всеведущая и вездесущая. Я предполагаю, что это такие же люди, как и мы с Вами. Поэтому они не могут знать все и следить за всем. К тому же чем ей это, собственно, грозит?

– Согласен. Абсолютно ничем. – Зеленский взял в руки стакан, откинулся на спинку кресла и сделал пару глотков. – Хорошо, оставим эту тему и вернемся к сотрудничеству. Какого рода сотрудничество интересует Коалицию Возрождения в Вашем лице?

– Я намеревался просить помощи в обмен на содействие в технологическом плане, однако… – Белл Хамс выпрямился в кресле и, склонившись чуть влево, оперся на левый локоть.

– Однако? – не дождавшись продолжения, переспросил Зеленский.

– В свете объяснений относительно функций Центра, я думаю, это уже не имеет значения, – с кислой миной проговорил Прим-глава.

– И все же?

– Если вы настаиваете… Мы нуждаемся в некотором содействии в плане продвижения Коалиции в правительство. У нас есть определенные планы по переустройству общества, законодательной системы, повышению уровня жизни населения.

– К сожалению, это невозможно, – сказал Шульц, открывая глаза. – Центр не занимается внутренними делами не только своего, но и иных локусов и вовсе далек от политики.

– Я это уже понял.

– А что вы говорили насчет технологического содействия?

– Я имел в виду возможность экспорта технологий, в которых у вас наблюдается явное отставание от нас.

– Почему вы так считаете?

– У нас тоже есть возможность наблюдать и изучать. И давайте закончим темнить – мы не враги. Само мое появление здесь и моя откровенность должны были навести Вас на эту мысль.

– Хорошо, Вы правы, господин Хамс. Образцы вашей техники, попавшие к нам в руки, действительно по некоторым характеристикам превосходят наши аналоги, но не столь существенно, смею Вас заверить. Отставание в данном вопросе может быть быстро, как вы понимаете, ликвидировано.

– Зачем изобретать велосипед? – пожал плечами Белл Хамс. – Мы готовы предоставить вам на Ваше усмотрение готовое оборудование или продать технологии.

– Интересная мысль. Над этим стоит подумать. И что же, если не наше содействие, мы можем предложить взамен?

– Мы несколько стеснены в средствах.

– Хорошо, мы обсудим ваше предложение на Совете. Возможно, оно нас заинтересует. Также, в знак доброй воли и в ознаменование начала дружеских отношений, я думаю, можно будет организовать возврат ваших людей, – сказал Шульц, поднимаясь из кресла и давая понять, что аудиенция окончена.

Зеленский тоже поднялся, вернув стакан на стол.

– Премного благодарен, – последним выбрался из кресла Прим-глава. – Очень рад был встретиться с вами.

– Взаимно, – чуть склонил голову Шульц. – Вас проводят, господин Хамс.

В дверях уже появился секретарь Шульца, ожидая Белл Хамса.

Когда они удалились, Шульц вновь опустился в кресло.

– Вы слышали, что сказал этот Прим-глава насчет предела блокировки? – не садясь, задумчиво произнес Зеленский.

– Вы имеете в виду конец трехсотых?

– Именно. Эолльцы называли более конкретную дату – триста семидесятый год. Она вписывается в рассчитанные математиками Хамса пределы.

– И Вы в это верите? Бросьте, господин Зеленский. Возможно, эолльцы и Хамс применяли одни и те же методы для расчетов. Поэтому результаты и совпали. Но результат первых оказался несколько точнее.

– Да, но суть не в этом. Суть в том, что эолльцы говорили не только о блокировке до трехсот семидесятого, но и о попытках коррекций после Абсолютного нуля. Я тогда не уделил словам их посланца должного внимание, но из этого следует одно: они там были!

– И какой же вывод вы из этого делаете?

– Хамс действительно прав: нельзя присутствовать там, где ничего нет. Трехсот семидесятый уже существует!