Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере - [16]
В городе были три яркие приметы того времени: ярмарочная площадь, Мгарский монастырь и тюрьма. Как раз напротив хаты, в которой родился и провел детство Сашко Шлихтер, и стояла эта тюрьма, возвышаясь уродливым двухэтажным строением за глухим забором.
Слезы туманили глаза и не давали вначале рассмотреть ни своего дома, ни двора.
Вышел за ворота отец — плотный, круглолицый, с неизменной трубочкой-носогрейкой в зубах. Одет он в синюю бекешу с широким воротником и в шапке пирожком из белого курчавого первосортного решетиловского смушка. Снял шапку, обнажив начинающую лысеть рыжеватую голову, истово перекрестился и пошел решительным шагом. Куда? Может, выколачивать деньги у неисправных заказчиков?..
Отец Шлихтера был ремесленником-столяром. Этой профессией его род занимался испокон веков. Появились Шлихтеры на Полтавщине не совсем обычно. Прадед Александра был немцем. Трудно теперь сказать, из каких таких соображений этот вюртембергский подданный в 1818 году переселился на Украину. Был он плотником. Его сын, дед Сашка, приняв по наследству профессию, набил руку на строительстве и ремонте ветряных мельниц в помещичьих усадьбах Полтавской губернии. Здесь и женился он на казачке Мелахненко.
Когда дед и отец Александра приняли русское подданство, их записали малороссами-украинцами. Отец Александра, Григорий Карлович, тоже женился на полтавчанке. Екатерина Ивановна происходила из среды захудалых мелкопоместных дворян. Но кое-какое приданое она принесла, и ее супруг сумел приобрести небольшую столярную мастерскую. Доходы были не ахти как велики, и жили они в давней постройки одноэтажном домике на Пирятинской улице на окраине города. Небольшие комнатки-клетушки для многочисленного семейства. Подслеповатые окна с массивными ставнями, крепящимися через пробой в стене железными штырями. И вместо деревянных полов — «доливка», посыпаемая летом полынью да присульским аиром. Во дворе был флигелек, в котором и помещалась столярная мастерская.
Разве ж мог Александр забыть тот выщербленный порог, через который он сам впервые перелез па четвереньках в большой мир!
Воспитание сына отец передоверил жене, сам же думал, что растет из Сашка наследник и его профессии, и его мастерской и что в будущем они в четыре руки расширят свое нехитрое дело. А посему ненавязчиво, но настойчиво подталкивал сыночка к рабочему месту, к верстаку, чтобы привыкал к запаху сосновой стружки и свисту рубанка. И удовлетворенно попыхивал носогрейкой, когда замечал, что Сашко предпочитает компании шалопаев-сверстников дружбу с работниками. И потом, какая выгода от гимназии? Восемь лет оболтус бьет баклуши и все равно выходит в свет без всякой привычки к делу. Ни богу свечка, ни черту кочерга. И смотрел Григорий на потуги жены вытянуть сына «в люди» как на ее блажь.
Из калитки вышла мать. Калитка обязательно должна была скрипнуть, как всегда, приветствуя входящего или прощаясь с уходящим. Но до камеры не долетали звуки. Сашко всегда любовался матерью. Была она высока, стройна, черноброва. Одета сейчас в незнакомый ему новый коричневый плюшевый салоп и беличью шапочку, повязана сверху цветастой кашемировой шалью, обута в высокие фетровые боты. Руки запрятаны в огромную муфту, тоже беличью. Она посмотрела на небо, на тюрьму. Легким взмахом красной рукавички остановила извозчика — «ваньку», села в экипаж, такая же подтянутая и стройная, и умчалась. Куда? К модистке, с визитом к попадье, на почту послать письмо ему, сидящему напротив за решеткой?.. Мама. Ей он обязан своим образованием.
— До голубых кровей нам, пожалуй, не дотянуть, а на белую кость выучиться можно! — говорила она знакомым дамам.
Екатерина Ивановна имела кое-какое домашнее образование, была начитанна, и потому сама, без репетиторов, подготовила сына к вступлению в гимназию. Она стремилась, чтобы все у него было, как у людей. Ей не нравилось, что сын якшается с работниками мужа, с «черной костью», и она сама старалась подобрать ему товарищей. Но, увы, безуспешно!
Как радовалась бабуся-певунья, когда ее десятилетний внук, окончив приготовительный класс, принес домой «Басни Крылова», по определению педагогического совета подаренные ему «за отличные успехи и образцовое поведение». Эту книгу показывали всем гостям и знакомым, держали на видном месте и не раз заставляли Сашка декламировать строки о Стрекозе и Муравье и о проказнице Мартышке с такой гордостью, будто он сам написал эти басни.
Отец редко досаждал поучениями. Он, как и все труженики, считал, что до бога высоко, и рассчитывал только на свои руки. Поэтому настойчиво вдалбливал сыну только одну библейскую истину:
— В поте лица будешь есть хлеб свой!
Александр увидел, что на улицу вышла и бабка Килина. Она была в неизменной потертой «плюшке» (плюшевой кофте на крючках), повязана большим клетчатым платком, в юфтовых сапожках и, как всегда, без рукавичек. Вокруг нее с повизгиванием крутилась черно-белая собака Найда.
Бабушка! При одном взгляде на ее хоть и согбенную, но все еще крепкую фигуру у Александра болезненно сжалось сердце. Ее любил он больше всех на свете, «И если Колумб открыл только одну Америку, то бабка Килина открыла передо мной весь мир», — шутил позже Шлихтер.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Творчество Льва Славина широко известно советскому и зарубежному читателю. Более чем за полувековую литературную деятельность им написано несколько романов, повестей, киносценариев, пьес, много рассказов и очерков. В разное время Л. Славиным опубликованы воспоминания, посвященные И. Бабелю, А. Платонову, Э. Багрицкому, Ю. Олеше, Вс. Иванову, М. Светлову. В серии «Пламенные революционеры» изданы повести Л. Славина «За нашу и вашу свободу» (1968 г.) — о Ярославе Домбровском и «Неистовый» (1973 г.) — о Виссарионе Белинском.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».