Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности - [87]
Гитлер изображает то, что нравится туристам, прежде всего, виды Вены: собор Святого Стефана, церкви Миноритскирхе, Шоттенкирхе и Карлскирхе, ратушу и парламент. Социальную нотку добавляет «Ратценштадль» («Крысиный город»), обедневший квартал в 6-м районе. Все картины — копии чужих работ, чаще всего, эстампов Шютца XVIII века. «С натуры», по словам Ханиша, Гитлер рисовать не умеет. Однажды они получили заказ: изображение Гумпендорфской церкви. Но похожих картин не нашлось, и рано утром они вдвоём отправились делать наброски. У Гитлера нашлись отговорки: мол, слишком холодно, пальцы окоченели. Картина так и не состоялась.
Дочь багетчика Якоба Альтенберга жаловалась на низкий художественный уровень работ Гитлера: «Самые дешёвые из всех наших товаров, ими интересовались только туристы, высматривавшие грошовые венские сувениры»[665].
С 1933 по 1945 годы картины Гитлера, разумеется, считали великими шедеврами. Культ художнического прошлого фюрера и взлёт цен на его картины достигли таких масштабов, что он сам вынужден был вмешаться, не желая позориться перед специалистами. В 1944 году, когда цена за «настоящего Гитлера» достигла 10.000 марок, он сказал фотографу Генриху Гофману, своему близкому знакомому: Больше, чем 150–200 рейхсмарок эти вещи не стоят, даже сегодня. Платить больше — это безумие. Я ведь не собирался становиться художником, я рисовал эти картины, только чтобы заработать на жизнь и иметь возможность учиться. По-настоящему ценил он лишь свои старые архитектурные наброски, но большинство из них были утрачены[666]. 28 марта 1938 года он полностью запретил публикацию своих работ[667].
В венский период жизни Гитлера за картину дают лишь 3–5 крон, то есть — по 2–3 кроны на каждого. Часть выручки Гитлер тратит на краски и прочие материалы. Чтобы обеспечить жизнь себе и Ханишу, ему надо рисовать хотя бы по одной картине в день, но он этого не делает. Теперь друзья могут позволить себе жить в общежитии, на еду тоже хватает, но денег на одежду и обувь не остаётся. Ханиш настаивает: нерасторопный Гитлер должен работать быстрее. Настаивает с такой силой, что дружба идёт на убыль. Ханиш с возмущением наблюдает, как Гитлер всё больше сближается с другим обитателем общежития — Йозефом Нойманом. По данным Венского отдела регистрации, Нойман родился в 1878 г. в Феслау, Нижняя Австрия. Он на одиннадцать лет старше Гитлера, холост, иудей, по профессии чистильщик меди. С 29 января по 12 июля 1910 года зарегистрирован в мужском общежитии на Мельдеманштрассе[668]. Нойман, по словам Ханиша, торгует самыми разными товарами, вместе с евреем-старьёвщиком, уличным торговцем. Ханиша особенно раздражает, что они теперь тоже продают картины Гитлера, лишая его самого источника дохода.
Дискуссии в читальне
Позже Ханиш не скупится на критику, утверждая, что Гитлер был слишком «ленив» и не собирался работать с утра до вечера. У него находились более важные занятия: «По утрам, прежде чем начать работу, он обязательно читал все новые газеты. А если вдруг кто-то принесёт ещё одну, так он непременно и её прочитает». В читальне общежития предлагали целый ряд газет, в основном, не имеющих отношения к политике: «Иллюстрирте Кронен-Цайтунг», «Фремденблатт», официальную «Винер Цайтунг». А поскольку общежитие находилось под контролем городских властей, также и христианско-социальные, и католические: «Ди Райхспост», «Дойчес Фольксблатт», «Остеррайхишер Фольксфройнд», «Бригиттенауер Бециркс-Нахрихтен».
По воспоминаниям Ханиша, Гитлер проводил большую часть рабочего времени, выступая с речами и участвуя в политических дискуссиях: «Гитлера невозможно было заставить работать. Я с самого утра бегал по рамочникам и обойщикам, а он оставался в общежитии, чтобы рисовать. Но тут же начинались разговоры про политику, и ораторствовал обычно он. Когда я вечером приходил домой, мне не раз приходилось отбирать у него зажимную раму, которой он размахивал над головой, выступая с какой-нибудь речью».
В общежитии Гитлер высказывается на те же темы, что и в 1908 году перед Августом Кубичеком. По воспоминаниям Ханиша, он с большим уважением говорит о Готфриде Земпере и Карле Мае, нападает на католическую церковь и иезуитов, рассуждает о революции «1848 года и охотно рассуждает об Артуре Шопенгауэре, любимом философе немецких националистов. Однажды пожилой сосед, по прозвищу «Профессор», спросил, читал ли тот Шопенгауэра. «Гитлер покраснел как рак и сообщил, что немного читал. Старик на это заметил, что следует рассуждать только о тех вещах, в которых разбираешься». После этого Гитлер стал осторожнее.
В общежитии Гитлер открыто говорит о том, каких политиков ценит. Ханиш сообщает: «Он был большим поклонником Шёнерера. Ещё ему был близок Карл Герман Вольф». Шёнерер, лидер пангерманцев, и Вольф, лидер немецких радикалов, представляли в Габсбургской монархии экстремистские немецкие националистические партии.
Прадед автора книги, Алексей Михайлович Савенков, эмигрировал в начале прошлого века в Италию и после революции остался там навсегда, в безвестности для родных. Семейные предания приобретают другие масштабы, когда потомки неожиданно узнали, что Алексей после ареста был отправлен Российской империей на Запад в качестве тайного агента Охранки. Упорные поиски автора пролили свет на деятельность прадеда среди эсэров до роспуска; Заграничной агентуры в 1917 г. и на его дальнейшую жизнь. В приложении даются редкий очерк «Русская тайная полиция в Италии» (1924) Алексея Колосова, соседа героя книги по итальянской колонии эсэров, а также воспоминания о ней писателей Бориса Зайцева и Михаила Осоргина.
Кто она — секс-символ или невинное дитя? Глупая блондинка или трагическая одиночка? Талантливая актриса или ловкая интриганка? Короткая жизнь Мэрилин — сплошная череда вопросов. В чем причина ее психической нестабильности?
На основе документальных источников раскрывается малоизученная страница всенародной борьбы в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны — деятельность партизанских оружейников. Рассчитана на массового читателя.
Среди деятелей советской культуры, науки и техники выделяется образ Г. М. Кржижановского — старейшего большевика, ближайшего друга Владимира Ильича Ленина, участника «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», автора «Варшавянки», председателя ГОЭЛРО, первого председателя Госплана, крупнейшего деятеля электрификации нашей страны, выдающегося ученогонэнергетика и одного из самых выдающихся организаторов (советской науки. Его жизни и творчеству посвящена книга Ю. Н. Флаксермана, который работал под непосредственным руководством Г.
Дневник, который Сергей Прокофьев вел на протяжении двадцати шести лет, составляют два тома текста (свыше 1500 страниц!), охватывающих русский (1907-1918) и зарубежный (1918-1933) периоды жизни композитора. Третий том - "фотоальбом" из архивов семьи, включающий редкие и ранее не публиковавшиеся снимки. Дневник написан по-прокофьевски искрометно, живо, иронично и читается как увлекательный роман. Прокофьев-литератор, как и Прокофьев-композитор, порой парадоксален и беспощаден в оценках, однако всегда интересен и непредсказуем.
Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.