Гитлер_директория - [17]

Шрифт
Интервал

— Всем соблюдать спокойствие! В Мюнхене только что произошла национальная революция! Город оккупирован моими войсками. Зал окружен! Господа, — повернулся он к остолбеневшим министрам, — во избежание эксцессов прошу вас пройти, куда вам укажут. Остальным — соблюдать спокойствие! Ждать! Во имя Германии!

И дальше в том же духе. Пока он ораторствовал, Гесс настойчиво сопровождал трех баварских лидеров по проходу и через вестибюль в служебное помещение для «беседы». В это время автомобиль Геринга уже мчался на квартиру Людендорфа, которого нужно было ввести в действие, после того как Гитлер договорится с министрами. Поразительно, но именно это и не составило особого труда. Гитлер говорил с ними не более получаса, после чего все четверо вернулись в зал, и фон Кар, фон Лоссов и фон Зайссер — каждый в двух-трех фразах — выразили ему свою поддержку. Сам Гитлер позже рассказывал, что, как только вошел в помещение, сразу вытащил свой пистолет и объявил, что их здесь трое, а у него четыре пули, что ему терять нечего и что в случае их отказа присоединиться пуль хватит на всех четверых. Потом произошел небольшой торг по поводу регентства, долгов императорской семье и прочих мелочей, после чего все поладили. Сколько тут правды, сколько гитлеровских фантазий, сказать трудно; но аргумент с четырьмя пулями, очевидно, сыграл свою роль.

Затем четверка вернулась в зал, где царила довольно мирная атмосфера, штурмовиков даже начали угощать пивом, и Гитлер произнес еще одну речь, в которой себя назвал «политическим лидером национального правительства», фон Кара — регентом Баварии, фон Зайссера — министром полиции, а генерала Людендорфа — командующим армией. Главную задачу этого этапа революции он обозначил как «наступление на Берлин».

И тут прибыл Людендорф. Вид у него был обиженный; он пытался что-то говорить об «авантюризме», о том, что его «не предупредили»… Но в отношении этого человека расчет был правильным: если бы старого вояку предупредили, он бы отказался окончательно и бесповоротно, а так — словно опять попав в атмосферу боя, риска, опасности, чувствуя поддержку зала, который встретил его появление ревом и рукоплесканиями, генерал Людендорф не смог отступить, покинуть уже казалось бы завоеванные позиции и развернулся грудью к обрушившейся на него стихии. Он заявил, что принимает предложение Гитлера. Снова — буря оваций. Гитлер сияет; министры прослезились; пивная в экстазе.

А знаете, чем занимался в это время интеллигентный юноша Рудольф Гесс? Пока все ликовали, он сидел в сторонке и аккуратно переписывал прочих имевшихся тут в наличии министров и чиновников, которых к нему вежливо подводили обвешанные оружием штурмовики. И никто не заметил, куда эта братия потом вся подевалась: видели только, что Гесс вывел их из пивной, рассадил по машинам и увез.

Так закончился первый день. Была уже ночь. Мюнхен мирно спал, пока ничего не ведая. Пивная устала. Хитрый фон Кар предложил всем разойтись и отдохнуть до утра. Гитлер взял с него слово чести офицера и отпустил.

В начале пути даже гитлеры бывают наивны!

19

Революция — это уравнение со многими неизвестными, и, чтобы пытаться его решать, нужно знать формулы. У путчей тоже свои законы. Вот один из них: всё решают первые десять-двенадцать часов.

За это время, начиная с вечера 8 ноября, Адольф Гитлер не издал ни одного приказа, не занял ни одного правительственного здания… В ночь на 9 ноября вождь занимался отработкой пасов или поз для завтрашних речей, и входившие к нему соратники заставали своего лидера то в мучительной позе руны уруз, когда согнутая спина должна быть горизонтальна полу, а кончики пальцев почти его касаться, то в динамике руны альг, напоминающей хлопанье крыльев, то сосредоточенным в молельной позе руны дагаз. Хотя это лишь то, что видели, и, возможно, в таком важном деле Гитлер выстраивал верные формулы. В эту ночь один Рем попытался действовать: он силами небольшого отряда окружил военное министерство колючей проволокой, выставил пулеметы, а у входа приказал дежурить знаменосцу — Генриху Гиммлеру с черным штандартом СА. Однако на рассвете к министерству начали стягиваться полицейские подразделения, и штурмовики сами оказались в кольце.

А в это время машины с арестованными Гессом министрами петляли по лесной дороге, забираясь все выше в горы. Гесса мучили дурные предчувствия, его раздражали равнодушные физиономии задремавших чиновников, которые, видимо, решили, что все это хоть и плохая, но все-таки игра. До лыжной базы в Бад-Тельце, где Гесс решил спрятать своих заложников, оставалось еще несколько миль. Гесс приказал остановить машины и вывести министров. Он минут пять ходил среди деревьев, своим видом показывая, что подыскивает подходящие ветки, способные выдержать вес человеческого тела. Потом велел всем вернуться в машины и ехать дальше. Министры больше не дремали, на их лицах появилось напряженное выражение. Гесс снова приказал остановиться. И снова начал искать подходящие деревья. В свете фар министры видели, как он и еще двое парней его отряда пробуют ветки, перекидывая через них веревку. Это повторялось несколько раз. Гесс и его ребята так увлеклись своей зловещей игрой, что сбились с дороги, а тут еще одному министру стало плохо с сердцем. Гесс приказал остановить машины, и сам отправился вперед, на разведку. Он проплутал по лесу несколько часов, нашел какой-то домик, долго разговаривал с перепуганными хозяевами, а когда все же вернулся, машин на месте не оказалось. Ребята удрали обратно в Мюнхен — не то испугавшись ответственности, не то по каким-то иным причинам. Гесс остался в лесу один. Когда рассвело, оказалось, что место ему хорошо знакомо по университетским туристическим походам: отсюда было рукой подать до виллы одного из членов «Туле». И Гессу ничего не оставалось, как направиться к нему. Было утро. Розовую дымку между деревьями прошили солнечные лучи, и мох у подножий сосен сверкал, словно кто-то рассыпал по нему бриллианты. Красиво, величественно, спокойно… И одиноко.


Еще от автора Елена Евгеньевна Съянова
Гнездо орла

«Гнездо орла» — второй роман Елены Съяновой из трилогии, посвященной истории Третьего рейха. Время действия 1937–1939 годы — зенит власти Адольфа Гитлера, период от «аншлюса» Австрии до начала Второй мировой войны. История глазами ее «творцов»: Гитлера, Гесса, Геринга, Лея, Геббельса, Гиммлера, Бормана.Повествование, основанное на подлинных материалах секретных совещаний, «прослушек», личной переписки держит читателя в двух пересекающихся мирах — историческом и частном, «домашнем» — мире, где еще пытается бороться Женщина.Но исторические события развиваются слишком стремительно.


Десятка из колоды Гитлера

Книга представляет психологические портреты десяти функционеров из ближайшего окружения Гитлера. Некоторые имена на слуху до сих пор, другие – почти забыты.Елена Съянова извлекла из архивов сведения, добавляющие новые краски в коллективный портрет фашизма в целом и гитлеризма в частности. Зло творилось не только выродками и не только в прошлом. Люди, будьте бдительны! – предостерегает эта книга.


Маленькие трагедии большой истории

В своей новой книге писатель, журналист и историк Елена Съянова, как и прежде (в издательстве «Время» вышли «Десятка из колоды Гитлера» и «Гитлер_директория»), продолжает внимательно всматриваться в глубины веков и десятилетий. Судьбы и события, о которых она пишет, могли бы показаться незначительными на фоне великих героев и великих злодеев былых эпох – Цезаря, Наполеона, Гитлера… Но у этих «маленьких трагедий» есть одно удивительное свойство – каждая из них, словно увеличительное стеклышко, приближает к нам иные времена, наполняет их живой кровью и живым смыслом.


Отечественная война 1812 года. Неизвестные и малоизвестные факты

Книга вобрала в себя статьи, опубликованные в журнале «Знание-сила» в 2010–2012 годах. Статьи написаны учеными-историками, работающими в ведущих университетах Москвы, Саратова, Самары докторами исторических наук, профессорами Виктором Безотосным, Владимиром Земцовым, Андреем Левандовским, Анатолием Садчиковым, Николаем Троицким, Оксаной Киянской, Анастасией Готовцевой и, к сожалению, умершим в 2010 году Михаилом Фырниным. Есть в сборнике статья известного популяризатора истории, кандидата исторических наук Елены Съяновой и статьи знатоков отечественной истории, писателей Михаила Лускатова и Салавата Асфатуллина.


Плачь, Маргарита

Место и время действия — Германия, 1930–1931 годы: период стремительного взлета НСДАП. Имена большинства центральных персонажей печально знакомы нам с детства. Однако таких Гитлера, Геринга, Геббельса, Гесса — молодых, энергичных, нацеленных в счастливое будущее — мы еще не встречали ни в литературе, ни в кино.Каждая сцена книги Елены Съяновой основана на подлинных документах из труднодоступных архивов; внимательный читатель обнаружит здесь множество парадоксальных параллелей с ситуацией в России начала XXI века.


Рекомендуем почитать
Железная дорога

Роман номинирован на национальную премию по литературе "Большая книга" 2010-2011гг.


Душечка-Завитушечка

"И когда он увидел как следует её шею и полные здоровые плечи, то всплеснул руками и проговорил: - Душечка!" А.П.Чехов "Душечка".


Розовый дельфин

Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.


Очень приятно, Ниагара. Том 1

Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.


Калейдоскоп

В книгу замечательного польского писателя Станислава Зелинского вошли рассказы, написанные им в 50—80-е годы. Мир, созданный воображением писателя, неуклюж, жесток и откровенно нелеп. Но он не возникает из ничего. Он дело рук населяющих его людей. Герои рассказов достаточно заурядны. Настораживает одно: их не удивляют те фантасмагорические и дикие происшествия, участниками или свидетелями которых они становятся. Рассказы наполнены горькими раздумьями над беспредельностью человеческой глупости и близорукости, порожденных забвением нравственных начал, безоглядным увлечением прогрессом, избавленным от уважения к человеку.


Возвращение в Мальпасо

«Возвращение в Мальпасо» – вторая книга петербургского писателя Виктора Семёнова. Она состоит из двух, связанных между собой героями и местом действия, повестей. В первой – обычное летнее путешествие двенадцатилетнего мальчишки с папой и друзьями затягивает их в настоящий круговорот приключений, полный смеха и неожиданных поворотов. Во второй – повзрослевший герой, спустя время, возвращается в Петербург, чтобы наладить бизнес-проекты своего отца, не догадываясь, что простые на первый взгляд процедуры превратятся для него в повторение подвигов великого Геракла.


Признать невиновного виновным. Записки идеалистки

Что может быть хуже, чем явная несправедливость? Имитация, симуляция справедливости – считает корреспондент журнала «The New Times» Зоя Светова. Герои ее «документального романа», московский ученый и чеченская девушка (у них есть вполне узнаваемые прототипы в реальной жизни), стали жертвами неправого суда. Как, почему и в чьих корыстных интересах судейскими мантиями прикрывается явная несправедливость – в этом и пытается разобраться автор. «Книга Зои Световой никак не „закрывает тему“. Она высвечивает проблему, выхватывает ее из темноты» (Николай Сванидзе).


14 писем Елене Сергеевне Булгаковой

Владимира Иеронимовна Уборевич, дочь знаменитого командарма, попала в детдом в тринадцать лет, после расстрела отца и ареста матери. В двадцать и сама была арестована, получив пять лет лагерей. В 41-м расстреляли и мать… Много лет спустя подруга матери Елена Сергеевна Булгакова посоветовала Владимире записать все, что хранила ее память. Так родились эти письма старшей подруге, предназначенные не для печати, а для освобождения души от страшного груза. Месяц за месяцем, эпизод за эпизодом – бесхитростная летопись, от которой перехватывает горло.


Грозный. Буденновск. Цхинвал. Донбасс

Александр Сладков – самый опытный и известный российский военный корреспондент. У него своя еженедельная программа на ТВ, из горячих точек не вылезает. На улице или в метро узнают его редко, несмотря на весьма характерную внешность – ведь в кадре он почти всегда в каске и бронежилете, а форма обезличивает. Но вот по интонации Сладкова узнать легко – он ведет репортаж профессионально (и как офицер, и как журналист), без пафоса, истерики и надрыва честно описывает и комментирует то, что видит. Видел военкор Сладков, к сожалению, много.


Исповедь нормальной сумасшедшей

Понятие «тайна исповеди» к этой «Исповеди...» совсем уж неприменимо. Если какая-то тайна и есть, то всего одна – как Ольге Мариничевой хватило душевных сил на такую невероятную книгу. Ведь даже здоровому человеку... Стоп: а кто, собственно, определяет границы нашего здоровья или нездоровья? Да, автор сама именует себя сумасшедшей, но, задумываясь над ее рассказом о жизни в «психушке» и за ее стенами, понимаешь, что нет ничего нормальней человеческой доброты, тепла, понимания и участия. «"А все ли здоровы, – спрашивает нас автор, – из тех, кто не стоит на учете?" Можно ли назвать здоровым чувство предельного эгоизма, равнодушия, цинизма? То-то и оно...» (Инна Руденко).