Гипноз и религия - [4]

С пристальным вниманием следит человек за признаками наступающей смерти у того или иного из своих собратьев. Вот уже умирающий совсем недвижим, лишь слабо Вздымается его грудь, но скоро прекращается и дыхание. Может быть, незримая сила, второе, нетленное «я» человека, и есть то теплое и влажное, невидимое дуновение, что вылетает из уст умирающего с последним его вздохом? Не от него ли зависит и сама жизнь? Ведь когда оно улетает, человек умирает.

Так или приблизительно так родилось впервые в древности фантастическое, вымышленное представление о «душе» человека (от слова «дыхание», «дышать»), с присутствием которой в теле якобы связана жизнь и с потерей которой — смерть. Сон стали понимать как временное отделение души от тела, уход ее в странствие. Казалась разрешенной и загадка сновидений — приключений странствующей души заснувшего человека. Тогда же возникла мысль о бессмертии души. С нетленными душами умерших якобы и встречается душа спящего в своих странствиях — сновидениях.

Это выдуманное, ложное истолкование непонятных явлений надолго завладело умами людей.

Фантастическое представление о душе соблазняло своей конкретностью, простотой и кажущейся ясностью, вселяло надежду на помощь сверхъестественных сил. Поэтому на первых порах «духи» и «души» стали размножаться с невиданной скоростью. Все недоступное пониманию быстро становилось добычей «духов». Воображение людей создало «духов» деревьев, птиц, рыб и зверей, «духов» ветра и грома, неба и земли, звезд и воды. «Духов» стали различать по тому, как они относятся к людям. Появились «духи» злые и добрые, «духи», приносящие удачу и насылающие мор, «духи» жадные и прожорливые и «духи» щедрые и милостивые. Скоро они населили мир так густо, что все уже стало казаться понятным и несложным, а всякий вновь появляющийся вопрос легко находил разрешение с помощью всюду и вовремя поспевающих «духов».

Эта форма ранних религиозных представлений носит название анимизма (от латинского слова «анима» — душа). Она также была найдена почти в нетронутом виде у некоторых племен и народностей.

Английский путешественник, исследователь Африки Давид Ливингстон рассказывал, что в пустыне встречаются огромные каменные скалы; в дневную жару они сильно раскаляются, а ночью, быстро охлаждаясь, трескаются со страшным шумом, напоминающим выстрелы. Некоторые местные жители уверяли его, что это стреляют подземные «духи».

Индейцы Мексики считали, что растения, подобно человеку, имеют душу, иначе они не могли бы жить и расти. Они умеют говорить, петь, чувствовать радость и страдание. Зимой, когда деревья застывают от холода, они плачут и молятся солнцу, чтобы оно скорее засияло и согрело их.

Очень интересно описывал веру в «духов» у чукчей наш соотечественник этнограф и писатель В. Г. Богораз-Тан, много лет посвятивший изучению жизни народов Севера. Богораз-Тан побывал на Чукотке дважды: первый раз в качестве политического ссыльного, второй — в научной экспедиции. Было это до Октябрьской революции. «На Севере, — вспоминал он позднее, — не было школ и не было грамотных. В огромных округах, величиной с Германию, не было ни одного врача, ни одной больницы, и перед лицом эпидемий люди и олени были одинаково беспомощны»1. Не удивительно поэтому, что тогда среди чукчей безраздельно господствовала вера в «духов». В одном из своих «Чукотских рассказов» Богораз-Тан красочно описывает представления чукчей о причинах разразившейся в то время (вследствие тяжелых антисанитарных условий жизни) страшной эпидемии оспы, унесшей сотни людей: «Уже третий месяц грозный Дух Заразы кочует по большой тундре, собирая с оленных людей человеческие головы в ясак. Никто не видел его лицом к лицу, но говорят, что ночью, когда последняя сноха, суетившаяся у костра, влезает внутрь полога, он проезжает мимо стойбищ на своих длинноногих красношерстных оленях, ведя бесконечный обоз, нагруженный рухлядью; полозья его саней — из красной меди; женщины едут вместе с ним, следя за упряжными оленями; захваченные пастухи гонят сзади бесчисленные красные стада с рогами, похожими на светлое пламя… Никто не видел его лица, но люди называют его Хозяином страны»[1].

В кознях «злых духов» нашли люди объяснение физического страдания и болезни. Одни народы стали считать болезнь нападением злого, враждебного духа на законного владельца тела человека — душу. Другие полагали, что болезнь возникает, когда жадный, прожорливый дух начинает грызть тело человека, воспользовавшись временным отсутствием его души. Тогда решили, что для избавления от болезни нужно применять те средства, которые могут принудить непрошеного гостя уйти, оставить терзаемую им жертву.

За многие тысячи лет существования людей, еще до появления религиозных верований, человечество накопило немало сведений о лечебных снадобьях и способах помощи человеку при ранениях и заболеваниях, о правильном питании при болезнях. Были известны такие лечебные приемы, как удаление инородных тел из ран, массаж и т. п. Но, поверив в сверхъестественные силы, человек стал придавать этим способам борьбы с болезнью ложное, мистическое толкование. Лекарство действует якобы потому, что духи, заключенные в нем, сильнее духов, виновников болезни, или потому, что колдун или маг, в обязанность которого стало входить врачевание, придал снадобью своими заклинаниями чудотворную силу. Какой бы прием ни применял колдун, знахарь или маг, какое бы ни давал больному зелье, его действия окружаются мистической таинственностью, цель которой заключается в том, чтобы подчеркнуть: здесь свершается нечто необыкновенное, приоткрывается завеса иного мира, маг вступает в общение с сверхъестественными силами. Подобные представления и до сего времени сохранились у некоторых отсталых, колониальных народов.