Гипнотизер - [96]

— Мисс Престон, я намерен закрыть сегодняшнее заседание, чтобы у вас было время подумать и представить нам полную информацию о событиях интересующего нас вечера. Вас снова вызовут для дачи показаний завтра, и если вы не измените своих ответов, то будете арестованы за неуважение к органам дознания.

Затем он торжественно обратился к присяжным:

— Я благодарю вас, джентльмены, за проявленное в течение этого долгого дня терпение.

Он кивнул офицеру, который тут же громко объявил:

— Все присутствующие в этом зале в связи с проведением дознания, устроенном коронером именем королевского величества, могут разойтись, если им нечего более сообщить по оглашенному делу. Ваше присутствие ожидается завтра, в день четверга, ровно в десять утра. Бог да хранит королеву!

Мисс Престон и мисс Спунс поспешили в темноту, не замеченные толпой и пока не узнаваемые людьми на улицах.

Около десяти вечера инспектор Риверс, вопреки здравому смыслу, снова явился под двери дома на Бедфорд-плейс и позвонил, после чего, как и в предыдущий раз, услышал лишь звонкое эхо. Ему открыла горничная, она хотела немедленно притворить дверь, но инспектор оказался проворнее. Ее юбка мелькнула в конце коридора.

А затем перед инспектором появился иностранец, месье Роланд, в его руках была лампа.

— Пойдемте, — проговорил он, обращаясь к инспектору и увлекая его в большую гостиную со звездами на потолке.

Месье Роланд пригласил инспектора сесть и сам занял место напротив него.

— Все так плохо? — спросил он.

— Думаю, что да, — ответил инспектор Риверс.

— Но она не может говорить. У нее для этого есть очень веские причины.

— Месье, вы знаете жизнь. Все случилось так, как я предсказывал. Завтра в газетах будут метровые заголовки над статьями о том, что леди-гипнотизер отказалась давать показания на дознании по делу об убийстве. Их тут же перепечатают грошовые издания, и в мгновение ока новость облетит весь город. Если к этому добавить информацию о том, что в прошлом означенная леди выступала на сцене и была актрисой, то можно не сомневаться, что это будет равнозначно вынесению приговора. Она погубит свою жизнь, даже если ее невиновность будет очевидна! Уже сегодня вечером журналисты начнут осаждать заведение миссис Фортуны.

Месье Роланд сидел, погрузившись в раздумья. Его седые волосы серебрились в отблесках света. Вопреки напряженности ситуации, инспектор вдруг почувствовал облегчение, словно то, что он доверился французу, умудренному жизненным опытом, помогло сбросить тяжелый груз.

— Герцога Ланнефида сопровождал юрист. Позволено ли мисс Престон иметь адвоката?

— Но тогда все будет выглядеть так, что она готова принять обвинение.

— И тем не менее.

Месье Роланд снова погрузился в молчание. А затем сказал:

— Она не может говорить. Это невозможно, поэтому адвокат хотя бы оградит ее от нелепых вопросов. И сумеет выгодно представить ее интересы.

— Конечно, но для этого надо получить согласие коронера. Именно он принимает подобные решения, опираясь на обстоятельства дела.

— Я иду с вами, — заявил месье Роланд, выходя в коридор за шляпой.

Глава двадцать первая

Газетные листовки со свежими новостями вышли едва ли не с первыми лучами солнца: типографские станки работали без перерыва всю ночь, никто не хотел упускать золотую жилу. В одной из газет громкая статья о расследовании сопровождалась весьма странным и неумело выполненным рисунком: толстая женщина с длинными развевающимися волосами и нездоровым блеском в глазах держала в руках нож. Под рисунком был текст:

Ее злым глазом приворожен,

Милорд, как в безумье,

Прошел за ней в дом горя и греха.

Она актрисою была

И потому увлечь его сумела.

В объятья смерти он упал.

И мы спросить вас всех желаем:

Как был убит он — топором,

Или сверкающим ножом,

Или гипнозом поражен?

Даже Регина, страстная любительница газетных сенсаций, была глубоко оскорблена увиденным. Когда горничная Нелли выскользнула рано утром из дома, чтобы принести газеты, Регина, наскоро пролистав, спрятала их под матрацем, где уже хранила великое множество других вещей. Она не хотела, чтобы эти газеты попались на глаза Рилли или Корделии. Миссис Спунс, словно чувствуя неладное, неожиданно впала в ярость, разбросала повсюду карты и отказалась одеваться, как Рилли ни упрашивала ее. Месье Роланд прибыл в дом в самом мрачном расположении духа. В руках у него была свежий номер «Таймс», где по традиции не допускались вульгарные заголовки, однако под главной статьей номера, называвшейся «Дознание коронера», шел следующий комментарий: «Леди-гипнотизер, актриса, была последней, кто видел лорда Моргана Эллиса в живых?»

У «Якоря» собралась огромная толпа людей, мечтавших хотя бы краешком глаза взглянуть на роковую даму.

Как только новость облетела город, в «Якоре» появились самые разные люди, которые считали, что они располагают важной информацией по делу. Мистер Танкс уже имел беседу с мистером Джорджем Трифоном, но оказалось, что вслед за ним явились многие другие, желавшие во что бы то ни стало увидеть коронера. Перед ним стояла непростая задача: надо было быстро решить, кого можно допустить для выступления, а кого нет. Деловому партнеру мисс Престон, мисс Спунс, было предложено приготовиться для дачи показаний. Больше всего потряс мистера Танкса тот факт, что в списке желающих выступить в роли свидетеля оказалась сестра высокочтимого сэра Фрэнсиса Виллоуби, которую тот тщетно пытался отговорить (до слуха мистера Танкса из коридора доносились раздраженные голоса брата и сестры). Многие врачи, прослышав о деталях дела и решив, что при таких обстоятельствах может быть нанесен серьезный удар по репутации гипнотизеров, явились в зал и яростно спорили с констеблем Форрестом, настаивая на своем праве присутствовать при разгроме «противника». Одним словом, мистеру Танксу было не позавидовать.