[138]На середине фразы дыхание перехватило, в глазах помутилось, и он уже не видел ее силуэт. Но холодные кончики пальцев коснулись его лба, и она сказала одно слово:
– Живи.
А затем ушла, и звук ее голоса стихал среди новых развалин: «ля-ля-ля, ля-ля-ля»…
Воспоминание о холодных зеленых глазах осталось с ним на всю жизнь. Он не спрашивал, почему Бог решил вырастить изначально невинное существо из плеча миссис Грейлс, и почему Бог подарил ей сверхъестественные дары Эдема – дары, которые человек пытался отнять у небес с тех пор, как их лишился. Он видел изначальную невинность в ее глазах и обещание воскрешения. Один лишь взгляд уже был щедрым даром, и Зерки плакал, плакал слезами благодарности. А потом лежал лицом в мокрой грязи и ждал.
Он больше ничего не видел, не слышал и не чувствовал.
Они пели, поднимая детей на корабль. Пели старые песни первопроходцев космоса и передавали детей сестрам. Пели с чувством, чтобы успокоить малышей. Когда горизонт взорвался, пение смолкло. И последний ребенок попал на корабль.
Когда монахи пошли по лестнице, горизонт ожил – на нем появились вспышки. Вдали, там где только что было чистое небо, возникло облако. Монахи отвернулись, чтобы не видеть вспышки; когда вспышки погасли, монахи оглянулись.
Отвратительный облик Люцифера вырос в гигантский гриб – титан, вышедший из многолетнего заключения под землей.
Кто-то выкрикнул приказ. Монахи снова полезли наверх и вскоре оказались на борту корабля.
Последний монах остановился у открытого люка и снял сандалии.
– Sic transit mundus[139], – прошептал он, глядя на зарево. И постучал подошвами сандалий друг о друга, выбивая грязь.
Сияние поглотило треть неба. Монах почесал бороду, в последний раз взглянул на океан, затем сделал шаг назад и закрыл люк.
Вспыхнул свет, послышался тонкий воющий звук, и звездный корабль ушел в небеса.
* * *
Волны монотонно бились о берег, выбрасывали на сушу топляк. На поверхности моря дрейфовал брошенный гидроплан. Вскоре волны поймали его и вместе с топляком швырнули на берег. Самолет накренился и сломал крыло. В волнах веселого жестокого моря резвились креветки, мерлузы, которые ими питались, и акула, которая с удовольствием закусила мерлузами.
Ветер пролетел над океаном, накрыл его пеленой белого пепла. Вместе с топляком волны вынесли на берег мертвых креветок, затем выбросили туда же мерлуз. Акула ушла на глубину и там, плавая в холодных чистых течениях, предавалась размышлениям. В тот сезон ей пришлось голодать.