Гильотина для палача - [4]

Стараясь не переусердствовать, девушка начала жаловаться на страшные условия, в которых она очутилась, хотя ни в чем не виновата.

Потом вдруг подалась всем телом вперед и взмолилась:

— Отпустите меня, пожалуйста! Очень прошу! Мне в камере страшно и плохо. Ужасно плохо!

И растроганный Пашин участливо спросил:

— А вы не боитесь, что эти бандиты доберутся до вас и убьют?

— Боюсь, конечно. Но я перееду к подруге, где им меня не найти. Вы не проводите меня до дома? Мне надо взять деньги и кое-какие вещи, зубную щетку, наконец.

Многообещающее предложение пойти к ней домой понравилось Пашину, и он сказал:

— Ладно, согласен. Но вы будете обязаны немедленно явиться по моему вызову.

— Хорошо, обещаю. Мне все равно некуда деваться.

Быстро оформив все документы и вернув Дине изъятые у неё вещи, Пашин вышел с девушкой из отделения милиции. Ехать было недалеко, и уже через двадцать минут они стояли у дверей квартиры, где жила Дина. Она повернула ключ в замке, и Пашин почувствовал, как учащенно забилось сердце. Собирая вещи, Дина постоянно ловила на себе жадный взгляд следователя.

«Ну что ж, мальчика надо вознаградить. Он заслужил», — решила она и обернулась к Пашину.

— Можно я приму душ? Никак не могу отделаться от омерзительного запаха камеры.

Пашин кивнул и стал прислушиваться к шуму воды в ванной, представляя себе, как теплые струи ласкают её гибкое молодое тело.

Наконец дверь открылась, и разрумяненная Дина выглянула из ванной.

— Извините, я забыла полотенце, возьмите его, пожалуйста, в шкафу и принесите мне.

Пашин бросился выполнять поручение. Когда он подошел к ванной, Дина, потянувшись за полотенцем, поскользнулась и, чтобы не упасть, схватилась за его плечо. Потеряв над собой контроль, Пашин прижал её к себе, и стал покрывать поцелуями её лицо, шею, плечи. Девушка увлекла его за собой в комнату на диван и помогла раздеться. Действительность превзошла все самые дерзкие ночные грезы Пашина.

В этот сладостный момент, он не знал что нежные, ласкающие его ручки, чуть более суток назад размозжили череп старому антиквару.

Она сделала это по приказу Кучума, в банду которого входила уже несколько месяцев.

Узнав, что следователь Пашин отпустил приходящую домработницу убитого антиквара, Кондратов пришел в ярость: «Как он посмел! Ясно же, с ней не все чисто: не могли опытные бандиты идти на ограбление без наводки. И тут не обошлось без этой хохлушки. По-моему, она такая же Дина, как я Зураб. А этот Пашин выпустил птичку на волю. Работает менее года следователем, а решил, что все знает лучше других. Надо срочно организовать розыск этой Дины Загоруйко, пока она не смоталась из Москвы».

Приняв решение, Кондратов, взяв с собою Пашина и Ильина, отправился по адресу, где должна была скрываться от бандитов Дина Загоруйко.

Дверь им открыла толстая с чрезмерной косметикой на лице девица, которая на вопрос о Дине раздраженно ответила:

— Нет тут никакой Дины, и никогда не было.

Пашин растерянно оглянулся на сыщика:

— Не может быть. Я сам довел её до дверей этой квартиры. Дина мне сказала, что здесь живет её подруга. Она даже дверь открыла своим ключом.

— Вот как? Значит, шла от тетки к подруге, а ключ у неё был свой? Неужели тебя это не насторожило? — разозлился Кондратов.

Пашин дернул головой, как от удара. Он все ещё отказывался верить в очевидное и, повернувшись к наштукатуренной девице, вновь умоляюще спросил:

— А может быть кто-нибудь все — таки знает Дину?

— Да сказала же я, нет тут никакой Дины, и никогда не было. И катитесь вы отсюда подальше. Заявились втроем одну девку искать.

Терпение Кондратова лопнуло, и, оттеснив девицу в сторону, он вошел в квартиру. Быстро все осмотрев, не забыв заглянуть в туалет и ванную.

— Никого нет, — сказал он вошедшим следом за ним Пашину и Ильину.

— Вы что, ребята, ошалели совсем? Вас, видно, какая-то путана надула, а вы ко мне разбираться пришли. Здесь много девиц бывает, но никакой Дины я в глаза не видела. Может, этот малохольный, который привел вас сюда, что-то напутал и вовсе не здесь с нею был?

— Стоп, не гони волну, девочка. А то я твой шалман быстро прикрою. Я подполковник Кондратов из МУРа. Видишь «ксиву»? Так что отвечай, как положено, не тяни резину.

И, помахав перед носом ошалевшей от неожиданности бандерши служебным удостоверением, Кондратов спросил, как выстрелил:

— У кого мог быть ключ от этой квартиры?

Бандерша поняла, что шутки кончились, и с готовностью ответила:

— Ключи были только у трех самых надежных и удачливых девочек: Верки, Зинки и Люськи. Фамилий не знаю, да и за имена не могу ручаться, может, выдуманные. Они мне регулярно отстегивали и работали со мной не один месяц. Но не могла же я целыми днями сидеть тут и ждать, когда они подвалят с клиентами. У меня, знаете ли, дела: сынок у мамаши живет на Садовой. Я его частенько проведываю.

— Ты во-время о сынке вспомнила, — с угрозой заметил Кондратов, — вряд ли его теперь скоро увидишь. За укрывательство опасной преступницы, замешанной в двойном убийстве, будешь сидеть в тюрьме.

— Да вы что, с ума посходили, какое ещё укрывательство? Если что знаю, скажу. Зачем мне за чужие дела отвечать? Мы с девчонками фотографировались на память. Сейчас покажу вам снимки, может, узнаете ту, что ищете.