Гибельное море - [89]

– Кто такой Робертс? И что за фотографии?

– Игрок в крикет. Никогда не входил в одиннадцать. Хотел подделать фотографические доказательства для потомства, что был частью школьной команды. Я оказался на нескольких изображениях с краю, а рядом был кто-то, – Кашкари оглядел комнату и схватил фотографию Фэрфакс, где она не походила на себя, – с этим лицом. Сначала я не понял, что вижу. Я помнил, что в тот день рядом со мной сидел Фэрфакс. И он не мог так отличаться от себя. А потом я вспомнил снимок в его комнате. И вспомнил, что Атлантида затрудняется найти девушку, вызвавшую молнию, потому что ее изображение нельзя зарисовать или уловить как-то иначе. А еще Фэрфакс впервые прибыл в школу в тот день, когда девушка продемонстрировала свою силу.

Фэрфакс судорожно вздохнула.

Тит мгновенно ее обнял:

– Что такое?

– Уинтервейл. Раньше или позже кто-то покажет ему эти фотографии.

– И? – спросил Кашкари.

– Уинтервейл – это Лиходей. Или стал им с того дня, как появился в доме дяди Сазерленда.

Кашкари задрожал:

– Нет. Пожалуйста, нет.

Рядом материализовалась миссис Хэнкок. И заговорила прежде, чем кто-то успел спросить, почему она не присматривает за Уинтервейлом:

– С Уинтервейлом что-то не так. Он рассматривал эти фотографии и вдруг принялся смеяться – и не мог остановиться.

– Уинтервейл – это Лиходей. А я та, кто вызвал молнию. Он пытался достичь контактного порога с принцем, чтобы выяснить, где я, – объяснила Фэрфакс. – Но фотографии, которые он рассматривал, показали, что я все время была у него под носом.

Миссис Хэнкок с трудом отступила на шаг:

– Теперь я наконец поняла. – Она повернулась к Кашкари: – Оставаясь рядом с Уинтервейлом, ты спас его. Его высочество, не Уинтервейла.

Кашкари вытаращил глаза, словно громом пораженный.

– Мы должны идти, – сказал Тит Фэрфакс. – Сейчас же.

Она схватилась за сумку для экстренных случаев, уже висевшую на плече:

– Идем.

Но они не смогли перескочить. Вероятно, Лиходей пришел к тому же заключению, что и Кашкари. А раз он пробыл в Итоне довольно долго, то и закрытая для скачков зона была подготовлена уже давно. Требовался лишь приказ, чтобы ее задействовать.

Кашкари рванулся к окну:

– На ковре улететь тоже не получится. Снаружи бронированные колесницы.

Колесницы кружили в вышине, словно стая птиц. Но отважься Тит с Иолантой бежать на ковре, машины мгновенно бы спустились. И скорость у них выше, чем две сотни верст в час, доступные ковру.

– Тогда скачкозаменитель, – предложила Фэрфакс.

– Прибережем его на крайний случай. А пока у нас есть это. – Тит положил на стол Горнило.

– Вам двоим лучше выйти из комнаты. – Фэрфакс посмотрела на Кашкари и миссис Хэнкок. – Вы еще не скомпрометированы. Лиходей не знает о нашей связи, так что вы можете остаться в безопасности.

– Мы еще встретимся? – спросил Кашкари.

Тит снял половину своего кулона и протянул ему:

– Будем надеяться.

Кашкари и миссис Хэнкок ушли. Тит и Фэрфакс положили ладони на Горнило – его поверх ее.

Тит начал читать пароль.

* * *

– Как далеко Запретный остров? – Иоланта попыталась перекричать свистевший в ушах ветер.

– В полутора сотнях верст, – отозвался Тит.

Значит, сорок пять минут пути.

Они тесно прижались к ковру в метр шириной и полтора длиной. На такой скорости можно было путешествовать лишь одним способом: на животе, вцепившись руками в край ковра и пристегнувшись ремнем за пояс.

Глядя на пролетавшие внизу окрестности, Иоланта узнала Равнину Гигантов. А где-то на севере виднелась Бездна Бриги, едва различимая благодаря испарениям, что поднимались из глубин рва и стелились по земле подобно туману в солнечном свете.

В Бездне Бриги тоже был портал, но он вел в потерянную копию Горнила, и Тит не хотел рисковать, не зная, где она находится. Так что они направлялись к Запретному острову, чтобы добраться до копии Горнила в монастыре, еще безопасном для властителя Державы.

– Подобрали бы для порталов истории попроще, – сказала Иоланта, прекрасно зная, что смысл труднодоступных мест в том, чтобы уменьшить вероятность преследования при перемещении из одной копии в другую. – Большого страшного волка я могу разорвать в клочья одной левой.

– Да и у семи гномов против меня никаких шансов, – парировал Тит, осторожно оглядываясь назад.

– Нас преследуют?

– Пока нет.

– Думаю, в школу нам уже не вернуться.

– Да, не вернуться.

Возможно, она видела мальчиков в последний раз. Иоланта надеялась, что Купер не забудет ее, когда дородным немолодым адвокатом будет возвращаться в школу на Четвертое июня, дабы отпраздновать воспоминания юности.

И Хейвуд. Иола держала в кармане одну из визиток с адресом в Вайоминге – если она не сможет сама попасть в Париж, то отправит карточку учителю, чтобы он ее не ждал и не беспокоился.

Она повернулась к Титу:

– Надеюсь, Кашкари и миссис...

Ковер резко закрутился вдоль длинной оси, и мир завертелся в тошнотворном калейдоскопе неба и земли. Иоланта закричала. Принц выругался и потянулся к уголку ковра. От внезапного рывка тот выровнялся – нижней стороной кверху. Но не остановился, а продолжал лететь на бешеной скорости. Иоланта не могла видеть небо, но, откинувшись назад, могла смотреть на землю, проносившуюся с головокружительной быстротой.