Гибель отложим на завтра. Дилогия - [90]

— Тогда пусть это будет тот темный воин… Ну, тот… он с тобой приходил, когда я шла по дороге шаманов.

— Видольд? — Элимер удивился и вдруг расхохотался: — Девочка, да ты хочешь лишить меня главного телохранителя!

Встретив ее настороженный взгляд, Элимер подумал: «Боится, что я разозлюсь и сделаю ей что-нибудь дурное».

— Хорошо, пусть будет Видольд. Но почему ты выбрала его? — полюбопытствовал кхан, но девушка не ответила.

— Ладно, какая разница. Ты сделала правильный выбор, лучше Видольда никого не найти. Даже я не рискнул бы встретиться с ним в открытом поединке, — в лице айсадки, как и следовало ожидать, ничего не изменилось, и Элимер решил, что пора заканчивать этот разговор:

— Послушай, Шейра, — сказал он, — тебе предоставят комнату. По замку и его окрестностям можешь ходить спокойно, стражу я предупрежу. Если вздумаешь куда-нибудь выехать, то сначала доложишь мне. И возвращаться станешь, когда я скажу. Поняла?

— Пусть так будет, — кивнула она.

— И еще… На людях называй меня Великий Кхан. Так положено. Наедине можешь звать, как привыкла, темным человеком или вождем. Главное, не шакалом, — он усмехнулся. — Хотя я бы предпочел, чтобы ты называла меня Элимер. Это мое имя.

— Я знаю, вождь. Я поняла. При людях звать тебя Великий Кхан. Хорошо.

«А мое имя так и не произнесла», — подумал Элимер и сказал вслух:

— Рад, что мы договорились. Придешь ко мне утром, тогда поговорим о твоих поездках, — и, подстегнув коня, он скоро вновь оказался во главе движущейся колонны.

«Как-то отреагирует Видольд на обязанность сопровождать дикарскую девчонку? Он своеволен, ему это может не понравиться. Но если он меня ослушается, я должен буду наказать его. А этого мне не хочется. Не стоило потакать желанию айсадки… С другой стороны, я сам не подумал и пообещал ей „кого угодно“».

Однако, несмотря на опасения Элимера, телохранитель охотно и едва ли не с радостью согласился на новую обязанность. Вероятно, бывший горец, сам дитя природы, тоже давно соскучился по лесам, холмам и степным просторам. Ведь постоянно следовать за кханом строгой тенью, держа наготове оружие, должно быть, не очень интересное времяпрепровождение для зрелого мужчины.

* * *

Нетерпеливая Шейра действительно пришла ранним утром. Непонятно только, как она узнала, что кхан находился в малой советной зале и почему ее туда пропустили, но дверь открылась в тот самый миг, когда он начал обсуждать довольно важную проблему с советниками. Элимер живо представил, как выглядело со стороны такое явление айсадки. Положим, Тардин знал о поединке и о его, кхана, обещании, но Варда и обычно спокойный Крэгх уставились на девушку в недоумении. А затем перевели опасливые взгляды на него, видимо, ожидая узреть ледяной гнев. Но увидели лишь сдержанную усмешку. Да уж, презабавное зрелище получилось: на пороге залы, шумно распахнув дверь, возникла светловолосая девчонка с колчаном и луком за спиной и мечом на поясе. Даже не подумав склонить перед повелителем головы и ничуть не смутившись, что отвлекла его от важных дел, отрывисто бросила:

— Великий Кхан, ты обещал мне охоту.

Хорошо хоть титул его не забыла! Элимер спрятал от девушки улыбку, которая против воли появилась на его губах при взгляде на вытянувшиеся лица советников.

— Выйди, — угрожающе процедил он. — И никогда не смей входить без позволения. Я выслушаю тебя, когда сам того пожелаю. Ступай!

Он заметил, как на лице ее разом отразились растерянность и негодование. Наверное, она почувствовала себя униженной, гордая дикарка. Да, ему многое предстоит объяснить ей. Необходимо, чтобы айсадка усвоила внешние приличия, если хочет свободно здесь жить.

Шейра резко отвернулась, вышла и, естественно, даже не подумала извиниться.

Элимер сделал вид, будто не заметил удивления Крэгха с Вардой и понимающе-насмешливого взгляда Тардина, и продолжил прерванный айсадкой разговор.

* * *

В этот день над землей Отерхейна повисли низкие сизо-черные тучи, напоминающие клубы дыма. Неподвижный воздух, зловещая тишина и душные испарения предвещали грозу. Но, несмотря на это, Шейра не стала откладывать вылазку в степь еще на одни сутки, гроза ее не пугала, ведь айсадка выросла едва ли не под открытым небом, а потому знала, как и где лучше всего спрятаться от молний. Видольда возможное буйство стихии также не тревожило.

Двое всадников покинули город, и скоро перед ними распростерлась великая равнина.

На лице айсадки блуждала рассеянная и довольная улыбка. Шейра чувствовала себя почти счастливой, вырвавшись из окружения холодных каменных стен и временно скрывшись от пристального, тяжелого взгляда вождя. Даже присутствие рядом Видольда не умаляло ее радости. К тому же, она почему-то доверяла этому воину, он неуловимо отличался от прочих жителей Отерхейна. Шакалий вождь тоже отличался, но по-другому: он пугал ее, в его присутствии слова застревали в горле, а губы начинали позорно дрожать. Он выглядел устрашающим даже когда улыбался. Да, стоило признаться, она боялась этого человека, и боялась очень сильно. Когда Шейра видела его злое лицо, когда слышала его ледяной голос, то чувствовала себя маленькой и слабой. Но сейчас, на воле, среди полей, она почти забыла об этом.