Гибель Лю Шаоци - [20]
В начале июня 1966 г. по указанию Лю Шаоци был разослан циркуляр ЦК КПК, в котором определялся порядок проведения «культурной революции». Согласно этому документу запрещалось публичное обсуждение вопросов, поднимавшихся в ходе движения и касавшихся непосредственно работы данного учреждения, вне его стен; подчеркивалась необходимость соблюдать секретность; содержалось указание «не покидать рабочие места» и т. п.
Иначе говоря, Лю Шаоци стремился к тому, чтобы «культурная революция» проводилась организованно, в привычных рамках, при сохранении сложившейся системы руководства в руководящих учреждениях партии. Он полагал, что каждая партийная организация должна проводить эту кампанию как бы внутри себя, самостоятельно и отдельно от других организаций, от внешней среды. Он предложил также направить в высшие учебные заведения Пекина, где парткомы были к тому времени уже разогнаны, партийные рабочие группы, созданные вышестоящими партийными организациями, с тем чтобы разобраться в обстановке на местах и, действуя от имени вышестоящих органов в духе демократического централизма, навести порядок в каждом конкретном учреждении.
В начале июня 1966 г. Лю Шаоци прилетел из Пекина в Ханчжоу, где в то время находился Мао Цзэдун, и доложил о ситуации. Председатель ЦК КПК ушел от прямого ответа на вопрос о своем отношении к предложению направить упомянутые рабочие группы, однако поручил Лю Шаоци решать вопросы, возникающие в ходе «культурной революции», исходя из складывавшейся обстановки[48].
После возвращения из Ханчжоу Лю Шаоци представлял себе дальнейший ход «культурной революции» следующим образом: «культурная революция» должна иметь три этапа — этап борьбы, этап критики и этап преобразований; предполагалось, что к концу июня 1966 г. борьба завершится, в июле должен наступить этап критики; в сентябре должен начаться этап преобразований; к концу декабря можно будет устранить все недостатки. Таким образом, Лю Шаоци вел дело к завершению всей кампании к концу 1966 г., но очень скоро он столкнулся с быстро развивавшимися новыми тенденциями в процессе «культурной революции».
Итак, с самого начала при развертывании «культурной революции» выявилось различие в отношении Лю Шаоци и Мао Цзэдуна к форме проведения этой политической кампании, что, конечно, было связано с более существенными расхождениями.
Мао Цзэдун постоянно заботился о сохранении за собой высшей власти в партии и в стране. Он сознавал, что за полтора десятилетия существования КНР он сам, руководимые им партия и государство, а точнее подчиненный ему партийный и государственный аппарат, совершили так много и таких серьезных ошибок, если не сказать преступлений, что это вызвало у населения страны скрытое и все более нараставшее недовольство партийными и государственными чиновниками и вождями страны и партии, включая его самого. Особенно напряженным положение стало, как Мао Цзэдун, очевидно, полагал, после таких провалов в политике, случившихся по вине его самого и его аппарата, как «большой скачок» и движение за создание «народных коммун».
Мао Цзэдун мучительно искал пути исправления ситуации в выгодном для себя направлении. В конечном счете он пришел к мысли о необходимости переломить настроение населения, изменить образ мышления народа (а это он и именовал вэньхуа, т. е. «культурой»), как бы заново осуществить еще одну революцию и переориентировать страну на выполнение новых задач, поставленных партией и ее вождем.
Для этого Мао Цзэдуну потребовалось не только обратить недовольство и гнев народных масс против всего бюрократического аппарата, но и поставить себя как бы вне этого аппарата, возглавив руководимые отобранными им самим доверенными лицами новые, формально внепартийные молодежные и другие организации, которые предназначались для проведения кампании критики партийных и государственных чиновников.
По существу, Мао Цзэдун замыслил тогда представить дело так, будто он сам выступает против своей же, но «отставшей от жизни» и «забюрократизировавшейся» партии, чтобы, избавившись от многих ее руководителей, в том числе и Лю Шаоци, возродить ее в новом качестве. Для этого Мао Цзэдун именно против них обращал гнев народа, в сущности вызванный в первую очередь просчетами его собственной политики; хотя, конечно, вся партия, все ее руководители, в том числе и Мао Цзэдун, и Лю Шаоци, несли ответственность за те страдания, которые принесли китайскому народу идеи Мао Цзэдуна, «большой скачок» и «народные коммуны».
Мао Цзэдун исходил из того, что в ходе «культурной революции» многие партийные работники, не исключая и Лю Шаоци, могут и должны быть устранены, что именно поощрение действий населения против руководителей парткомов поможет ему провести массовую чистку, физически уничтожить значительную часть партийных руководящих кадров, которые он считал либо ненадежными, либо своими сознательными или неосознанными действиями создававшими потенциальную угрозу его власти. Чтобы укрепить свое положение лидера, он задумал значительно обновить весь партийный аппарат, заменить прежних партаппаратчиков новыми выдвиженцами.
