Гэсэр - [36]

Возвратился в свой край родной,

Возвратился не ведая горя.

Три дворца в долине Хатан

Счастлив был Сэнгэлэн, и Саргал

Седовласый возликовал.

Слезы радости льются из глаз.

Приглашают троих в добрый час,—

Да войдет в их дом дорогая

Третья ханша, царевна морская!

В золотой они бьют барабан,

Собирают-зовут северян,

И серебряный бубен зовет

Собирает южный народ.

Возвышаются горы мяса,

Разливаются реки вина,

И пирует на свадьбе страна,

И дрожит вся тайга от пляса.

Сэнгэлэн и Саргал седой

Сочетали племянника-сына

С третьей ханшей, с царевной морской, —

Да сольются они воедино!

Только масло в огонь подлила

Третья ханша Алма-Мэргэн,

Меж подставками для котла

Вырос красный ствол золотой.

Сэнгэлэн и Саргал седой

Угощали невестку и сына.

Восемь дней пировала долина,

Девять дней продолжалось веселье,

На десятый настало похмелье.

В путь пустился пирующий люд,

Возглашая благопожеланье.

Северяне на север идут

И на юг уходят южане.

Стали жить-поживать без забот.

Вот могучий Гэсэр зовет

Триста славных своих воевод,

Тридцать трех силачей-храбрецов

И три тысячи ратных бойцов:

Крови нет, если их проколоть,

Прострелить, — бессмертна их плоть!

Эти люди Гэсэру верны,

Им живые в бою не страшны:

Словно волки, они упорны

И тверды, словно камень горный.

К тридцати и трем храбрецам

И к трем тысячам ратным бойцам,

И к тремстам вожакам суровым

Обратился Абай-Гэсэр

С задушевным, радостным словом:

«Я хочу в долине Хатан,

Там, где вечный шумит океан,

Три воздвигнуть прекрасных дворца,

Чтобы радовали сердца,

Чтоб они достигали небес».

За Гэсэром отправились в лес

Тридцать три силача-храбреца,

Триста грозных знатных вождей

И три тысячи ратных людей.

Где тайга свободно росла,

Там, дерев нарубив без числа,

Обстругали крепкие бревна

И пригнали друг к другу любовно.

Не жалели ни сил, ни труда, —

Возвели три дворца, три гнезда,

Упиравшиеся в небосвод,—

Да сверкают из рода в род.

Им подобных не ведали раньше:

По чертогу-дворцу — каждой ханше!

Показаться могло: с небосклона

На земное твердое лоно

Три сияющих капли скатились

И чертогами засветились!

Были стены покрыты наружные

Серебром, и казалось, что вьюжные

Ослепляют снега белизной,

Было золото стен их внутренних

Ярче зорь златоцветных утренних,

Споря блеском с ханской казной.

Было нижних семь тысяч окон,

И семь тысяч вечных планет

Им дарили вечерний свет,

Было множество верхних окон,

Что сияли, свеченье вобрав

Девяти небесных держав.

Серебро облекло-покрыло

Балки, пол, потолок, стропила.

Люди радовались, построив

Девяносто без двух покоев

И навесив восемь дверей,

Что казались зеркал светлей.

А была еще дверь наружная,

Дверь хангайская, дверь жемчужная,

А порог — белый мрамор Хангая,

И, серебряная, витая,

Красовалась ручка дверная.

Доски каждым светились ребром,

И косяк был покрыт серебром,

И крыльцу дано серебриться,

И ступени все — в серебре:

С жеребятами кобылица

Здесь могли бы взапуски бегать,

Здесь могли бы играть на заре!

Для супруги Тумэн-Жаргалан

Был в верховье долины Хатан

Драгоценный дворец возведен.

Для супруги Урмай-Гохон

Был в средине долины Хатан

Драгоценный дворец возведен

Для супруги Алма-Мэргэн

Был в низовье долины Хатан,

Обладающий крепостью стен,

Драгоценный дворец построен.

Так небесный властитель и воин,

Сын Хурмаса Бухэ-Бэлигтэ,

На великую землю сошел,

Чтоб ее избавить от зол.

Он сперва был Сопливцем-Нюсатой,

Он скакал по урочищам диким,

Но, умом и отвагой богатый,

Был он назван Гэсэром Великим.

Чтоб тринадцать ханов возглавить,

Он спустился на землю с небес,

Чтоб людей от страданий избавить,

Он спустился на землю с небес.

Он спустился на землю с неба,

Чтоб народ не ведал невзгод.

Он спустился на землю с неба,

Чтоб спасти человеческий род,

Чтоб узнала людская семья

Праздник жизни, свет бытия!

Хороши его земли-становища,

Три жены у него, три сокровища!

«Кто красивей: Тумэн-Жаргалан

Иль рассвет, что горит сквозь туман?

Кто светлее: Урмай-Гохон

Или утренний небосклон?

Что заре мы найдем взамен?

Но прелестней Алма-Мэргэн!»

Так без горя пел-напевал,

Так у моря жил-поживал

В трех дворцах Гэсэр величавый, —

Подчинялись ему три державы.

Перевод Семёна Липкина.

ВЕТВЬ ТРЕТЬЯ О БОРЬБЕ ГЭСЭРА С ДЬЯВОЛОМ АРХАНОМ

Девять ветвей у священного дерева,

Каждая ветвь листвою повита.

Девять сказаний древних,

В каждом сказаньи — битва.

В бобра,

Что драгоценнее всех зверей,

Почему не пустить стрелу?

Великому роду богатырей

Почему не воздать хвалу?

Когда

Хан Хурмас, божественный властелин

Пятидесяти пяти западных небесных долин,

Атая-Улана, божественного властелина

Сорока четырех небесных долин,

В ожесточеннейшей схватке победил.

Когда

Победитель Хан Хурмас

Побежденному Атай-Улану голову отрубил,

Когда Хан Хурмас

Отрубленную черно-круглую голову ногой пнул,

Когда Хан Хурмас

Волосато-круглую голову вниз столкнул,

Большая круглая голова закрутилась.

Между небом и землей остановилась.

Вверх возвратиться — так сил уж нет,

Вниз опуститься — желанья нет.

Словно на веревке с неба спускается,

Словно на подпорке над землей поднимается.

Превратилась она меж звездных сфер

В черного дьявола Архан-Шудхэр.

То медленно вращается,

То метеором несется,

Намеревается проглотить и луну и солнце.

Черным вороном каркает,

Черным злословием харкает,

Светлое небо руганью загрязняет,

Чистое небо проклятьями засоряет.