Гэсэр - [37]

Ясное небо туманом дымится,

Земля под небом пылью клубится.

А люди на земле

В это время благоденствуют,

Бесчисленные племена на земле

В это время блаженствуют.

Из месяца в месяц, из года в год

Становится многочисленнее земной народ.

Из сопливого жидкого семени

Возникают племя за племенем.

Из мальчишек вырастают мужчины,

Из девчонок вырастают красавицы.

У мужчин у всех — могучие спины,

Все красавицы — улыбаются.

Все красавицы — чернооки,

Аргамаки все — быстроноги.

А охотники все — обучены,

А народы все — благополучны.

При виде этого

У черного дьявола Архана,

Происшедшего из Атай-Улана

Лохматой большой головы,

Злые замыслы

Подобно туману подплыли.

Серые замыслы

Как в котле забурлили,

Чудовищные замыслы

Клубиться стали,

Отвратительные замыслы

Заклокотали.

Волосы его поднялись дыбом,

Челюсти его сжались с дымом,

Зубы его скрежещут,

Ноздри его трепещут.

Высокое просторное небо

До краев содрогается,

Низкая просторная земля

До глубин сотрясается.

Обуян нестерпимой местью,

Черный дьявол по небу мечется.

То на месте кружится, то несется,

Намеревается проглотить и луну и солнце.

Просторную добрую землю Улгэн

Хочет он захватить в безвозвратный плен.

Племена, населяющие землю Улгэн,

Хочет он превратить в пыль и тлен.

Из широкого рта

Изрыгает он красное пламя,

Из широких ноздрей

Выдувает он черный ветер.

Навис он над мирными племенами,

Подобно неотвратимой смерти.

По небу черный туман расплывается,

По земле желтый туман расстилается.

В это самое время,

О котором идет у нас речь,

В это самое время,

О котором рассказу нашему течь,

Части Атай-Улана, мечом раздробленные,

Куски Атай-Улана, по земле разбросанные,

Валяются, гниют, высыхают,

Черное зловоние порождают.

Распространяются от них гниль и плесень,

Расползаются от них все болезни.

Возникшие из них дьяволы,

Черти, колдуны и всякая нечисть

Быть бы сильными, а не слабыми,

Собираются они вместе.

Раньше раннего,

Позже позднего

Произносят они

Клятву грязную.

На всех земных людей

Наводить болезни и мор,

На все земные края

Напускать нищету и разор,

Напускать холод, голод и тьму,

Напускать язву, оспу, чуму,

Напускать распри, слезы и кровь,

Чтоб забыли люди жалость, любовь…

Узнав об этом,

Главный дьявол Архан-Шудхэр

Сильнее завертелся меж звездных сфер.

Он обрадовался, возвеселился,

Закуражился, загордился.

Белые зубы скалит,

Глазными белками сверкает.

Силы у него прибавляется,

Коварство у него умножается.

Прежде чем солнце и луну проглотить,

Прежде чем землю Улгэн испепелить,

Прежде чем народ на земле истребить,

Он высокое небо раскачивает,

Он широкую землю растрясывает,

Он глубокое море разволновывает,

Он Сумбэр-гору потрясает,

Жадный ветер на волю выпускает.

Сквозняками мир продувает,

Ядовитым туманом глушит,

Едкой пылью сушит и душит.

Напустивши пыли, ветров и тумана,

Дьявол Архан-Шудхэр,

Происшедший из головы Атай-Улана,

Из головы лохматой, черной, большой,

Стал гоняться за солнцем и за луной.

Три дня и три ночи он их преследует,

Три дня и три ночи он за ними гоняется,

Но проглотить их — не получается.

Все усилия его бесполезны:

Ни луна, ни солнце в глотку не лезут.

Измучился дьявол — хоть вешайся,

Разозлился дьявол — до бешенства.

Сердито надул он щеки,

Брови его — как щетки.

Тогда обратился он, бывший их господин,

К властелинам сорока четырех восточных долин.

Чтобы тэнгэрины его увидели,

На небесную встал он кромку.

— Помогите! — кричит им издали,—

Пособите, — кричит им громко,—

Язык мой ноет,

Гортань моя сохнет,

Глаза ослабли,

Силы иссякли.

Вы внутренности мои соберите,

Части тела моего воссоедините,

Пусть приму я тот,

Мой прежний вид,

Как трава растет,

Как камыш стоит.

Я на мир тогда

Огонь напущу,

За годы стыда,

За позор отомщу.

На просторах земли Хонин-Хото

Я устрою тогда великий потоп,

С Ханом Хурмасом схвачусь опять,

Как веревку его скручу,

Западных небожителей пятьдесят пять

Вдрызг растопчу.

Только внутренности мои соберите,

Части тела моего воссоедините.

Пусть приму я тот,

Мой прежний вид,

Как трава растет,

Как камыш стоит.

Сорок четыре восточных небожителя

Голос бывшего Атай-Улана услышали,

Издалека они его увидели,

Из жилищ наружу все вышли.

Собрались они быстро в кучу,

Началась между ними буча.

Всю черноту-клевету собрав,

Они ругаются,

Всю серость-мерзость собрав,

Они толкутся,

Между собой они тягаются,

Между собой они дерутся.

Наконец Агсаргалдай,—

Главный черный батор,

Широтой груди своей хвастаясь,

Толщиной костей своих бахвалясь,

Начинает деловой разговор.

— Послушайте, — говорит,—

Что я скажу сейчас.

Нас, восточных небожителей,

Обидел западный небожитель Хан Хурмас.

Нашего славного Атай-Улана

В ожесточеннейшей схватке он победил.

Тело нашего славного Атай-Улана

На семь частей он мечом разделил,

Разбросал он эти части по земле, где тайга,

В одном месте шея валяется, в другом нога.

А отрубленную черно-круглую голову

Ногой он пнул.

Волосато-круглую голову

Вниз столкнул.

Большая круглая голова закрутилась,

Между небом и землей остановилась.

Вверх возвратиться — так сил уж нет,

Вниз опуститься — желанья нет.

Словно на веревке с неба спускается,

Словно на подпорке над землей поднимается.

Превратилась она меж звездных сфер

В черного дьявола Архан-Шудхэр.

Во все стороны дьявол мечется и бросается,

Солнце и луну проглотить старается.

Но усилия его бесполезны,