Герой того еще времени - [63]

– Люба, я же в этом клубе уже пел без микрофонов, так что не трусь… Коля, давай махнем за встречу, и я махну в клуб.

– А можно я с тобой? – спросил Андрей.

– Сейчас, вот старший брат молвит речь, и тогда…

Мы подняли стаканы за встречу, я быстро закусил и вместе с Андреем и Любой пошел к зданию клуба. Кто-то из деревенских отдирал гвозди из досок, которыми были забиты окна клуба. В помещении еще летала пыль, и солнечные лучи, как на шикарном шоу, через окна прорезали пространство зрительного зала, путаясь в паутине.

– Ну что, Люб, можем ехать в Сухолохвицу к тетке, здесь все вроде в порядке.

– Поехали, поехали, стол и мама ждут вас, – начала торопить Люба.

– Слава, а давай заскочим ко мне, я тут рядом живу, – сказал Андрей.

– Люб, мы ненадолго. А? Ты с нами?

– Нет, ребята, вы давайте по-быстрому к Андрюхе, а я сделаю еще несколько звонков. Потом заберу Татьяну, и мы вас подхватим у дома братухи.

Мы шли с Андреем по Белоусовке… Встречавшие нас деревенские степенно нам кланялись, исподтишка разглядывая меня. Дом младшего двоюродного брата был явно не из богатых. Он пригласил меня в хату. И я был удивлен. С одной стороны, бедностью жилища, которая считывалась со старомодного покрывала на кровати и с видавших виды стола и стульев. Но еще больше меня поразила почти стерильная чистота жилища. Земляной пол, на котором невозможно было найти даже пылинки: на столе, на плите, на печке все блестело чистотой и порядком.

– Андрей, к тебе приходит какая-то женщина помогать по хозяйству? – спросил я.

– Нет, это все я сам, я не зарабатываю столько, чтобы содержать женщину.

– Андрюха, а где ты работаешь?

– Да в деревне. Трактор, автомобиль, МТС.

– Машинно-тракторная станция?

– Ну да… Как в старые времена, когда мы были еще вместе.

– Наверное, зарабатываешь прилично? – спросил я.

– Шутишь? Двадцать пять гривен.

– Двадцать пять гривен? Что, в месяц?

– Да, в месяц. Чтоб тебе было понятно, скажу: это сто пятьдесят рублей.

– Ты меня ошеломил, Андрей. Как же ты выживаешь?

– Да вот, выращиваю двух боровов… Один на продажу, а второй себе на прокорм. Еще огород, куры. Да много ли мужику одному надо?

– По-моему, я оторвался от жизни, – промямлил я.

– Ты, наверное, думаешь, что это я такой нескладеха? – спросил Андрей.

– Подожди, я еще это не успел переварить.

– У нас практически все так живут, и у меня нет тревог по этому поводу.

– Андрюх, а праздники ты себе устраиваешь?

– Вот сейчас ты мне устроил «красный день календаря», а так…

Мы помолчали, но тут к дому подъехал «Кадиллак», и мы засобирались на выход.

– Мужики, поехали… Андрей, давай, давай… – почти прокричала Люба, ворвавшаяся в хату.

– Если есть место, то я с радостью.

– Поехали, поехали, – позвал я брата, обняв его за плечо.

Мы уселись в автомобиль и тронулись в сторону Сухолохвицы, где жили моя родная тетка Прасковья Ивановна, по мужу Пшикало, ее дочка с мужем и внучка Лена.

– Я тут без тебя, – зашептала мне на ухо жена, – была Дедом Морозом. Дарила направо и налево сто– и пятидесятидолларовые купюры, и получила столько слов и слез благодарности, что очень пожалела, что деньги быстро кончились.

– Ты не представляешь, как они в деревне бедно живут, – ответил я.

– Наверное, в нашей глубинке тоже несладко живется… – спросила-ответила Татьяна.

– Да, мать, оторвались мы от жизни…

Наша делегация въехала в Сухолохвицу, и вскоре мы причалили к дому, около которого стояла, опираясь на палку, очень благообразная женщина в белом платке, новой кофте и цветастой юбке. На ногах у нее были надеты мягкие тапочки. Я выскочил из автомобиля и подбежал к своей тетке.

– Ай, Славик, вот я и дождалась тебя, – сказала тетка и заплакала. Но плакала она недолго, и слезы сменились улыбкой. Когда были жив мой отец и тетка Мария, младшая сестра Параска терялась в тени их личностей. Сейчас она была одна, и я увидел, как она похожа на отца и как она красива, но при этом у нее был удивительно светлый лик. Да-да, – лик. Я не спутал слово, описывая выражение ее лица и весь облик – такой ясный и почти безгрешный.

– Что ж, гости дорогие, проходите в дом, – пригласила нас моя тетя.

Мы вошли в хату и увидели стол, который мог бы украсить свадьбу районного масштаба.

– Люба, я чувствую себя важным гостем, прибывшим на Украину установить двухсторонние отношения между нашими странами, – начал я гнать пургу.

– А что, – ответила Люба, – мы не можем, что ли, устроить праздник по поводу приезда брата на родину его предков?

– Небось, хрюшку замочили? – спросил я.

– Не только замочили, но и сделали эти ковбаси, кентюх…

– И все остальное великолепие, – перебила Любу моя жена.

– Гости дорогие, давайте за стол, – пригласила усаживаться тетка.

После долгого путешествия и всех перипетий дня это было как нельзя кстати. Все быстро разместились вокруг стола.

– Ну что, тетка, выпьешь с нами рюмочку?

– А что, Славику, и выпью.

И мы выпили за встречу, а потом за Юхима и всех родных, живых и ушедших. После третьей рюмки я сказал, что у меня сегодня концерт, и я объявляю мораторий на алкоголь. Гостей мои профессиональные проблемы мало интересовали, и веселье, разгоняемое Николой, поднималось в полный рост. Я уже расчехлил гитару и после пары песен, голосом провокатора произнес: