Герой нашего времени - [32]

Шрифт
Интервал

(Ой-ёй, держите меня крепче, эта сотрудница из другого отделения – настоящий вулкан!)

‹хорошо, хорошо… чуть касаюсь губами›

(Сейчас 12.18, на горизонте ни одного клиента, я видел в особенных, да, пожалуй, фильмах, что у женщин там такие красные штуки, похожие на разлепившийся пельмень… и сейчас я прямо как будто под наркозом. У меня могли бы удалить коренные зубы и аппендикс теми же самыми щипцами, а я бы даже не почувствовал – такой у меня в голове шум. Пишу, сам даже не знаю, почему это делаю, «пи» и множество точек.)

‹о боже, ты уже так осмелел? Поздравляю, но тогда, может, вернемся к бюсту, а? Ой, я не представляю себе встречи с тобой после таких разговоров… на чем мы остановились? Кажется, на том, что мы возвращаемся к бюсту, но, может, теперь моя очередь, раз уж ты всюду был?›

‹приглашаю›

(Очень вовремя она это предложила, потому что моя фантазия уже практически исчерпалась.)

‹начну с поцелуев сперва в один глазик, потом в другой, потом носик, жаркий поцелуй в жаркие губки, очень жаркий, теперь в шейку с левой стороны, как я это люблю… ну и как? чувствуешь уже?›

‹чувствую и еще как… ой›

(Только бы сотрудница, сидящая сбоку, не обратила внимания на мое странное поведение, на то, как я ерзаю на стуле, какие у меня на щеках красные пятна.)

‹тогда двигаемся дальше… спускаюсь к грудной клетке, а там неожиданность: два неподвижно торчащих прыщика, зная, что это возбуждает, языком я продвигаюсь ниже и ниже, до пупка и еще ниже…›

‹о-о…›

(Я начинаю тереть ногами торчащий, как не знаю что, в хлопчатобумажных трусах затвердевший цилиндрический орган для мочеиспускания.)

‹я забыла, что там ниже пупка, можешь мне напомнить?›

‹…›

‹нет, вспомнила, ниже, кажется, находится… такое сладкое, гм, гм, зависит только, любит ли это мужчина›

‹вот только что с этим делают?›

‹берут пальчиками и совершают чудеса›

(Откуда взялась такая смелость? Ох, придется исповедаться, но ведь один раз в жизни живем!)

‹а я видела еще и по-другому, не хотел бы? вот только как это сделать через сеть?›

‹картинкой или описать словами›

(Не прекращай, прошу тебя, потому что я уже начинаю тебя любить, нет, правда! Да, да, я действительно всем сердцем люблю ее и обожаю и не расстанусь с ней до самой клинической смерти!)

‹так, может, ты опишешь мне встречу двух разных органов в этот решающий момент, потому что тут я бы уже начинала, но ты, как мне кажется, хочешь еще поиграть, да?›

‹я мог бы тоже начать, чего уж там›

(Что? Что? Я не слышу вопросов сотрудницы, совершенно уже выпав из реального мира. «Что? Нет, у меня нету блокнота», – отвечаю ей, чтоб отвязаться.)

‹напиши, котик, как ты себе представляешь финал›

‹как это как›

(И правда, как?)

‹весь потный, ты падаешь на постель, если это происходит в постели, – потный и усталый, но я лично люблю в ванной›

‹ой, беби!›

(Господи, что происходит с моим мочевыводящим органом!!)

‹кончаю, котик, до завтра, надеюсь, ты не преподнесешь мне какой-нибудь сюрприз вроде отпуска… никогда бы не простила, целую, целую!!›


Весь день какой-то вялый, и сам я ошалевший, как муха после зимнего сна, и даже клиенты лишь зудят вокруг, а у меня нет к ним внутренних претензий и упреков, которые нельзя высказывать. А после работы я возвращаюсь домой и яростно мастурбирую в ванной, избавляясь от огромных залежей стресса. До свидания, до завтра, крошка! Ибо все завтра обещают быть сказочно о двух яйцах.

среда

Мир перестал существовать для меня. Я жажду электронного тепла твоего тела. Жажду умереть в объятьях проводов и датчиков на покрытых гелем висках.


‹кажется, кто-то обещал мне утром написать?› ‹интересно кто?›

(Поверьте мне, им нравится, когда ты холодно держишь дистанцию, как будто ничего, а между тем ух.)

‹ума не приложу, но кто-то вчера обещал, ну как после вчерашнего сеанса?›

‹здорово, отлично, как будто заново родился, а не писал, потому что не мог войти со своего пульта и сейчас работаю на месте нашей сотрудницы, поэтому, возможно, играть и переписываться сегодня не получится›

‹вчера было действительно супер ‹‹Плик: garfield04.gif.›››

‹надеюсь, это не было твоей реакцией на наш вчерашний день?›

‹может, да, а может, нет›

(В джифе бешено онанирующий гарфильд04, и в одной из ролей путается мышка, ой, да как же я мог ей это послать? Похоже, я слегка переборщил. Ой, худо, нехорошо.)

‹ну что ж, поздравляю тебя и себя, а что сейчас?›

‹сейчас ничего›

(Даже не отреагировала на это, не оскорбилась! До чего же клевая и пикантная!)

‹что это значит? не могу работать без разговоров с тобой, «…ты, как наркотик…», могу ли я рассчитывать сегодня еще на разговор? у меня есть кое-что для услады ‹‹Плик: ACD Wallpaper. bmp›››

Ото ты на картинке??›

(Снова картинка, на ней буферастая негритянка энергично орудует между ногами искусственным членом изрядных размеров.)

‹говорила я тебе, что я чернокожая?›

‹колоссально›

(Как зачарованный, смотрю на рисунок. Во дает! Такого я еще не видел!)

‹что, красиво? Симпатично выгляжу?›

‹ну›

‹…›

‹алло, алло›

‹…›

‹ты больше меня не любишь?›

Электричество на миг выключилось, я уж подумала, что не знаю, что со мной станет, если я не смогу разговаривать с тобой, и знаешь, я так давно ждала этих слов, что уже забыла, как они звучат, а ответ на вопрос… я давно уже хотела тебе сказать – люблю»


Рекомендуем почитать
Украсть богача

Решили похитить богача? А технику этого дела вы знаете? Исключительно способный, но бедный Рамеш Кумар зарабатывает на жизнь, сдавая за детишек индийской элиты вступительные экзамены в университет. Не самое опасное для жизни занятие, но беда приходит откуда не ждали. Когда Рамеш случайно занимает первое место на Всеиндийских экзаменах, его инфантильный подопечный Руди просыпается знаменитым. И теперь им придется извернуться, чтобы не перейти никому дорогу и сохранить в тайне свой маленький секрет. Даже если для этого придется похитить парочку богачей. «Украсть богача» – это удивительная смесь классической криминальной комедии и романа воспитания в декорациях современного Дели и традициях безумного индийского гротеска. Одна часть Гая Ричи, одна часть Тарантино, одна часть Болливуда, щепотка истории взросления и гарам масала.


Фонарь на бизань-мачте

Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.


#на_краю_Атлантики

В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.


Дурная примета

Роман выходца из семьи рыбака, немецкого писателя из ГДР, вышедший в 1956 году и отмеченный премией имени Генриха Манна, описывает жизнь рыбацкого поселка во времена кайзеровской Германии.


Непопулярные животные

Новая книга от автора «Толерантной таксы», «Славянских отаку» и «Жестокого броманса» – неподражаемая, злая, едкая, до коликов смешная сатира на современного жителя большого города – запутавшегося в информационных потоках и в своей жизни, несчастного, потерянного, похожего на каждого из нас. Содержит нецензурную брань!


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.