Герой - [28]

— Я попросил Картера проверить звонок сразу после его поступления. Они убедили меня, что опасности нет. Иначе я никогда бы не отправил вас туда днём.

— Ну, теперь я в заднице. Человек, взявший мой кошелёк, подписал себе смертный приговор. Мне нужно больше информации о картеле и его членах. Карлос всё ещё в Мексике?

При воспоминании о картеле Ривьеры моё тело напрягается.

— Да, сэр, — произносит Норман. — Мы уже достаточно близко к нему подобрались, — он надевает хирургические перчатки, нерешительно глядя на Кельвина. — Сколько? — спрашивает он.

Кельвин едва заметно наклоняет голову.

— Пять. Они загнали меня в угол, — он поднимает глаза. — У меня не было выбора. Меня спровоцировали. Пришлось убить их.

Я резко вдыхаю и, пытаясь заглушить звук, закрываю рот рукой. Но взгляд Кельвина уже направлен в мою сторону, и вот он уже вскакивает с кресла с такой силой, что оно отъезжает к стене.

— Какого хера?!

Я пячусь назад и, спотыкаясь, падаю, когда дверь открывается и с грохотом впечатывается в стену.

Кельвин угрожающе нависает надо мной. Гнев пеленой застилает его глаза.

— Что я сказал тебе о вынюхивании?

— Прости… — произношу я. — Я волновалась…

— Мне насрать! — он наклоняется и хватает меня за руку, молниеносно поднимая на ноги. — Наверх, в свою комнату! — произносит он и тащит меня за руку по лестнице. — Ты неделю проведёшь взаперти и можешь забыть о своём фотоаппарате!

Я смотрю на большую фиолетовую гематому на его плече.

— Слушай сюда, — начинает он. — Не суй свой нос в мои дела. Это для твоего же блага.

— Что для моего блага? — кричу я. — Ты не рассказываешь ничего, а мне страшно, Кельвин! Как картель причастен к этому? И почему тебе пришлось убить людей?

Он сильно встряхивает меня, заставляя глаза слезиться. Слёзы льются по щекам.

— Хватит! Ещё одно слово, и я запру тебя в подвале без всех твоих драгоценных книг или даже листка бумаги!

— Мне плевать! — кричу я. Падаю на колени, но он продолжает тащить меня. — Делай что хочешь! Хоть запри в подвале! И дай мне там сгнить!

Он разворачивается и пересекает ступеньки большими шагами, волоча меня за собой вниз, несмотря на моё сопротивление. Кричу, когда мой халат развязывается и я начинаю скользить голой кожей по холодному мраморному полу. Ногой он открывает ещё одну запертую дверь.

— Вставай! — требует он.

— Я… Я не спущусь туда.

— Я думал, тебе плевать! Думал, ты хочешь здесь сгнить!

Я вырываюсь из его хватки, пытаясь освободить руку. Когда он отпускает меня, я встаю на ноги, но его руки уже подхватывают меня под мышки. Он отрывает меня от пола, и мы спускаемся вниз, но я по-прежнему пытаюсь вырваться и громко кричу. Тяжёлый мускусный запах душит меня во время спуска в подвал. Кельвин бросает меня на колени в маленькое помещение и закрывает за собой решётку.

— Нет, Кельвин, пожалуйста, — реву я, ползя вперёд и хватаясь за решётку. — Прошу, я обещаю, что больше не буду ходить по дому!

Его веки слегка опускаются, когда он обхватывает свой член, сильно выделяющийся под тканью брюк.

— Благодаря тебе мой член становится каменным, воробушек. Продолжай умолять меня в том же духе, и я с радостью заткну им твой рот.

Мой желудок скручивается в тугой узел, и я не могу сдержать шокированное выражение лица.

Он смеётся:

— Так бы сразу. И я не шучу. Возможно, хороший секс наконец-то сделает своё дело.

— Я никогда не позволю тебе этого, — произношу я.

Он приподнимает подбородок.

— А мне нужно твоё разрешение? После пребывания здесь ты будешь молить об этом. Только, к твоему сожалению, я не хочу тебя!

Его слова больно ударили меня, я словно получила пощёчину. На моём лице отразилось не что иное, как отвращение.

— Кельвин, пожалуйста, — произношу я, когда он поворачивается спиной.

Он вздыхает и разворачивается, делая несколько шагов ко мне.

— Раз ты настаиваешь, — он хватает решётку, и, клянусь, она прогибается под его ладонью.

— Нет, — отвечаю я, отползая вглубь подвала. — Прости. Я заткнусь, — задеваю ногой что-то, после столкновения покатившееся по бетонному полу.

Он останавливается и отпускает решётку. Его взгляд прикован ко мне.

— Твой туалет, — произносит он, указывая на белое пластиковое ведро, которое стоит недалеко от него. — Твоя кровать, — добавляет он, кивая в угол на тонкий грязный матрас и лежащую на нём подушку. После этих слов он бегом поднимается по ступенькам, оставляя меня с открытым ртом и широко распахнутыми от шока глазами.

ГЛАВА 16.

Кельвин.

Когда я был подростком, родители с большим усердием учили меня управлять характером для моей же пользы. С учётом того, чем я занимаюсь, это является преимуществом, но мне всё равно приходится много работать над своим контролем. Кейтлин всё усугубляет из-за того, что её удочерили. Вспышки моего желания наказать, трахнуть её и заставить подчиняться являются странностями, идущими в комплекте с моим долгом защитить её.

Я закрываю дверь на ключ, а потом падаю в кресло. Норман по-прежнему стоит на своём месте, держа в руках полотенце.

— Мистер Пэриш…

— Я не хочу слушать это, — шиплю я.

— Вы пугаете девушку.

— Ей нужно научиться. Такое поведение неприемлемо.

— Она не принадлежит к тем женщинам, которых вы знаете, — Норман делает ударение на последнем слове. — Вам стоит быть более осторожным. Она хрупкая.