Героиня - [30]

Нацинет сидела на койке и толкала дуло пистолета все глубже в нее. Адель видела палец медсестры на спусковом крючке.

Затем у нее внутри взорвалась горячая боль, когда дуло разорвало мягкую, сухую ткань ее вагины. Мышцы Адель, уже переутомленные и все еще ноющие после последних двух недель, отказывались работать. Адель снова закричала, глаза заволакивало тьмой, когда она пыталась отдышаться.

Нацинет усмехнулась и нажала спусковой крючок.

Тьма поглотила Адель и забрала ее с собой.

***

Боль разбудила ее.

Она внезапно пришла в себя, сделав большой вдох, и открыла глаза. Нацинет по-прежнему находилась у изножья кровати, ухмыляясь ей своей недоброй ухмылкой. Половые органы у Адель горели огнем.

Она увидела, что от страха снова испачкала постель.

От внезапности всего произошедшего, от перенапряжения мышц и нервной системы, от нахлынувших эмоций, у нее закрутило желудок. Она наклонилась вперед, и ее вырвало. Рвота забрызгала ей колени, образовала лужи по обе стороны от бедер, и обожгла зажигающие ссадины на теле.

- О, нельзя блевать! - воскликнула Нацинет.

Желудок у Адель сжался. Она не удержалась, и ее снова вырвало.

- Гребаная сука! - Нацинет стояла у края койки, слева от нее. - Чертов пистолет даже не был заряжен!

Адель изо всех сил пыталась отдышаться. Голова у нее все еще кружилась, и она слышала, как бешено стучит у нее сердце. Пожалуйста, хоть бы у меня от этого снова не случился инсульт или - упаси Господи - сердечный приступ!

 - Черт побери!

Адель уловила краем глаза Нацинет, когда та вскинула руку над ее головой и опустила ее. Время, казалось, ненадолго замедлилось, когда Адель поняла, что медсестра держит пистолет за дуло. Она попыталась броситься вперед, попыталась увернуться, но рукоятка пистолета жестко ударила ее по затылку, на этот раз отправив ее в более глубокий омут тьмы.

Однако она успела услышать звук ключей, отпирающих входную дверь ее квартиры, и голос, произносящий:

- Нацинет, ты там?

Глава четырнадцатая

Рэйчел и представить не могла, какое зрелище предстанет перед ней, когда она войдет в квартиру.

Она стояла в гостиной прямо перед дверным проемом, ведущим в спальню Адель Смит. Та сидела на койке, завалившись вперед, очевидно, без сознания.

- Какого черта здесь происходит?

Нацинет испуганно подскочила на месте. Быстро повернулась, направив пистолет Рэйчел в лицо. Она едва не спустила курок, прежде чем вспомнила, что не зарядила пистолет, и щелчок курка по пустому патроннику сказал бы этой толстухе-медсестре, что оружие не представляет угрозы.

- Какого хрена ты вернулась?

- Я... я проезжала мимо и решила заскочить и проверить миссис Смит. Какого черта ты делаешь? Что ты сделала с миссис Смит? Почему у тебя в руках пистолет?

- Просто заткнись и сядь.

Нацинет изо всех сил старалась не запаниковать. У нее есть пистолет, а это значит, что она все еще контролирует ситуацию, но все пошло наперекосяк. Рэйчел не должно было быть здесь. Теперь эта женщина увидела, как она обращается с Адель. Если она позвонит копам, СМИ поднимут такой шум! Этому не бывать. Она не сможет выбраться из этого района живой, а если и сможет, ее жизнь будет разрушена скандалом. Ей нельзя допустить этого.

- Что ты делаешь с этим пистолетом? Что ты сделала с миссис Смит? Я звоню в полицию. - Рэйчел выглядела напуганной. Ее глаза метались от бессознательного тела Адель, сложившегося пополам на койке, к пистолету в руке у Нацинет, затем к ее глазам, в попытке прочесть их, понять, с чем она столкнулась. То, что она напугана, это хорошо. Нацинет сможет справиться с напуганным человеком.

- Заткнись и сядь, или я выстрелю тебе прямо в лицо!

Угроза, казалось, подействовала. Рэйчел вскинула руки к лицу, подавив крик. Она окинула комнату взглядом, подыскивая, куда бы ей сесть, но Нацинет находилась между ней и стулом, стоящим возле койки Адель. Рэйчел двинулась к стулу, и Нацинет взвела на "Зиг Зауэре" курок. Крупная медсестра села на пол, шлепнувшись на свой толстый зад, словно воспитательница детского сада.

- Ты не должна была видеть это. Ты поставила меня в очень неприятное положение.

- Почему она голая? Что ты с ней делала?

- Изгоняла из старой суки все дерьмо.

- Почему?

- Потому что она - рабыня. Как и ты. А с рабынями так и поступают. Пытают, избивают, насилуют, делают с ними все, что захочется, поскольку они ничего из себя не представляют. От человека в них меньше трех пятых. Они - собственность.

- О чем, черт возьми, ты говоришь, Нэтти? Мы не никакие не рабы.

- "Мы не никакие не рабы"? И это английский? Ты живешь в Америке всю жизнь, и говоришь по-английски хуже меня. Ты не рабыня, да? Чушь! Ты - такая же жертва, как и все остальные ниггеры в этой стране. Каждый день свой жизни вы позволяете белым пинать себя под зад. Моете им полы, готовите им еду, и доедаете за ними объедки. Берете любую дерьмовую работу, которую они вам дают, а потом плачетесь и просите их улучшить ваше существование, вместо того, чтобы встать и взять то, что хотите. Вы вылетаете из школы, а потом обвиняете их в том, что они не дают вам образование. Пьянствуете, принимаете наркотики, совершаете преступления друг против друга, а потом устраиваете свои жидкие марши протеста, и получаете от полиции по своей кучерявой башке. О, да вы же друг у друга крадете. Это же легко грабить, убивать, насиловать и продавать наркотики другому ниггеру. Но вам не устоять против белых. Вы ничем не улучшите свое положение в обществе. Вы скорее перебьете друг друга в нарковойне.